Религия в Китае. Выживание и возрождение при коммунистическом режиме

Конечно, репрессии нанесли религии огромный ущерб. Открытое членство в формальных религиозных организациях после 1957 года уменьшилось и достигло нуля во время «культурной революции». В 1980-е годы оно по-прежнему оставалось на низком уровне. С середины 1990-х годов правительство продолжает заявлять, что в Китае сто миллионов верующих. Если это так, доля верующих среди населения не составляет и 9% (100 млн на 1,3 млрд). Если эта цифра хоть немного соответствует реальности, то у тех, кто желает исчезновения религии, несомненно есть повод торжествовать. В частности, Документ № 19, о котором речь шла выше в главе 4, на этом основании отмечает частичную победу атеистической пропаганды в Китае. Но действительное положение дел сложнее. Сто миллионов верующих – это лишь те, кто находится в поле зрения правительства, составляя, в сущности, красный рынок религии. Многие верующие отказались от открытой практики на красном рынке, предпочтя черный и серый рынки, не признаваемые государством.

Открытый рынок религии – не свободный рынок. На разрешенные государством церкви, храмы и мечети накладывается множество ограничений. В их число входят «наблюдение со стороны государства, обязательное политическое обучение духовенства, ограничение круга тем для проповеди и вмешательство в кадровую политику общин» [Bays 2003: 492]. Некоторые ограничения отражены в законе явно, другие прописаны во внутренних циркулярах КПК, а многие являются инициативами местных чиновников. В числе официальных ограничений – статья 36 Конституции КНЕ которая гласит:

Государство стоит на защите нормальной религиозной деятельности. Никто не имеет права использовать религию для совершения действий, нарушающих общественный порядок, угрожающих здоровью граждан или вмешивающихся в утвержденную государством систему образования [Конституция КНР 1982].

Ключевое слово здесь 一 «нормальной». Нормальность религиозной деятельности определяется чиновниками. То, что нормально в других государствах, может быть ненормальным в глазах китайских властей. Например, религиозное воспитание детей – это обычная практика почти во всех странах. Однако до недавнего времени предоставление религиозного образования лицам моложе 18 лет было запрещено китайским правительством. В китайских церквях не могли действовать на легальной основе воскресные школы для детей. В 2001 году группа христиан подала иск на местное Управление по делам религий в городе Вэньчжоу провинции Чжэцзян, пытаясь добиться прав на религиозное образование для своих детей [Pomfret 2002]. После этого случая, хотя запрет не был официально снят, чиновники управления во многих местностях предпочитают закрывать глаза на религиозное образование детей. Церквям также не разрешается крестить детей моложе 18 лет. В некоторых мусульманских регионах детям до 18 иногда даже запрещено входить в мечеть. Конечно, даже государство делает исключение, когда ему это политически выгодно: так, китайское правительство признало тибетским лидером ребенка, считающегося реинкарнацией буддийского Панчен-ламы. Религиозное посвящение и образование было разрешено для нескольких мальчиков-лам. На красном рынке религии для разных конфессий и разных регионов страны ограничения вводятся неравномерно. По отношению к разным официально разрешенным религиям правительство ведет себя не одинаково.

Черный рынок

Когда существующие церкви и храмы не могут удовлетворить религиозные нужды населения, многие люди будут искать альтернативы. Черный рынок религии возник в результате антирелигиозной политики режима в 1950-е годы, когда правительство приложило большие усилия, чтобы создать в стране «патриотические» религиозные ассоциации. Многие верующие, отказавшиеся вступать в них по теологическим или политическим соображениям, просто ушли в подполье.

Значительный сегмент черного рынка религии составляет подпольный католицизм. Вражда римско-католической церкви и КПК восходит к 1949 году, когда возникла КНР. Социолог R Мадсен пишет об этом так: