Религия в Китае. Выживание и возрождение при коммунистическом режиме

В истории человечества фигурируют четыре типа отношений между государством и религией: религиозная монополия, плюрализм, олигополия и полный запрет религии государством. Во многих странах, включая Китай, никогда не было ни религиозной монополии, ни религиозного плюрализма. Вместо этого здесь поддерживалась религиозная олигополия. В религиозной олигополии государство позволяет легальное функционирование в обществе более чем одной религии, при этом оставшиеся за рамками закона запрещаются или подвергаются репрессиям[81]. Китай – пример религиозной олигополии par excellence. На протяжении тысячелетий здесь дозволялась деятельности множества религий, но правительство всегда жестко регулировало их деятельность и подавляло гетеродоксальные или сектантские религиозные движения [Yu 2005; Making Religion 2009; Nedostup 2010]. В условиях коммунистического правления с 1949 года в Китае официально разрешены только пять религий: буддизм, даосизм, ислам, католицизм и протестанское христианство. Но Китай 一 не единственная страна, в которой существует религиозная олигополия. В Индонезии министерство религиозных дел наделяет официальным статусом шесть религиозных групп: ислам, католицизм, протестантизм, буддизм, индуизм и конфуцианство. Иран признает в качестве государственной религии ислам, но в конституции заявлено, что «в рамках закона» зороастрийцы, евреи и христиане являются единственными признанными религиозными меньшинствами, которым гарантирована свобода религиозной практики. Как показывает таблица 7.1, олигополия на сегодняшний день представляет собой наиболее распространенный в мире тип отношений религии и государства.

Кроме того, в Китае однажды был введен полный запрет на религию, речь о котором идет выше в главе 4. Все церкви, храмы и мечети были закрыты в ходе «культурной революции». Маоисты прилагали большие усилия, чтобы искоренить религию и заменить ее атеистической идеологией. Полный запрет на религию случался в истории редко, но китайский случай не уникален. Насколько я знаю, всякая религия была запрещена по крайней мере еще в одной стране 一 в коммунистической Албании [Gjuraj 2000]. Советский Союз и другие коммунистические страны на протяжении всего периода коммунистического правления разрешали функционирование по крайней мере ряда церквей, мечетей или храмов. Насколько я знаю, полный запрет религии не практикуется сегодня ни в одной стране мира. Однако это один из возможных типов взаимодействия государства и церкви, и он важен для полного понимания динамики таких отношений. Провал указанного эксперимента в Китае и Албании мог иметь последствия для различных секуляристских экспериментов в других обществах.

Если мы посмотрим на ситуацию с точки зрения государства, спектр между полным запретом и плюрализмом можно считать количественным 一 запретить все; запретить все, кроме одной; запретить все, кроме нескольких; не запрещать никакой. Очевидно, что в современном мире многие страны наделяют легальным статусом только несколько избранных религий. Б. Грим и R Финке создали файл «Международные данные по странам», который отвечает на вопрос об отношениях государства и религии: «В какой степени в стране присутствует предпочтение определенной (или государственной) религии?» [Grim, Finke 2006]. Левая колонка таблицы 7.1 содержит сформулированные мной категории четырех основных типов отношений государства и религии. Таблица показывает, что около 20 % государств являются с точки зрения религиозной жизни плюралистическими, чуть больший процент являют собой религиозные монополии.

Большинство стран, почти 58 %, – в той или иной степени олигополии. Даже если мы примем более строгий критерий формальных регуляций, около 50 % государств в мире на сегодняшний день все-таки останутся в числе олигополий. Фактор религиозной олигополии в глобальном масштабе заставляет нас переосмыслить наши теории церковно-государственных отношений и наши представления о трансформациях религии в обществе.

Плюрализм, плюральность/многообразие и плюрализация