Религия в Китае. Выживание и возрождение при коммунистическом режиме

Модернизация и глобализация под влиянием либеральнодемократических принципов, зародившихся на современном Западе, приводят к принятию плюралистического законодательства все большим числом стран. Однако интеллектуальное понимание плюрализма остается в большинстве обществ ограниченным. Поэтому системы поддерживающих религиозный плюрализм гражданских и культурных учреждений не складываются. В докладе Форума по вопросам религии и общественной жизни Исследовательского центра Пью (Pew Forum on Religion and Public Life) на тему «Ограничение религии в мире»[84] (Global Restrictions on Religion) перечисляются предпринимаемые по отношению к различным религиям в различных странах ограничительные меры со стороны государства и враждебные действия со стороны общества. Индексы государственных ограничений и общественной враждебности, как правило, имеют позитивную корреляцию; то есть чем выше один, тем выше другой.

В исторической перспективе Всеобщая декларация прав человека, принятая Организацией Объединенных Наций в 1948 году, могла способствовать появлению в конституциях входящих в ООН государств положения о свободе вероисповедания. 10 декабря 1948 года Генеральная ассамблея ООН провозгласила о ее принятии и сразу же призвала все страны-участницы опубликовать ее текст и принять меры для «ее распространения, оглашения и разъяснения главным образом в школах и других учебных заведениях без какого бы то ни было различия, основанного на политическом статусе стран или территорий»[85]. Статья 18 декларации гласит:

Каждый человек имеет право на свободу мысли, совести и религии; это право включает в себя свободу менять свою религию или убеждения и свободу исповедовать свою религию или убеждения как единолично, так и сообща с другими, публичным или частным порядком в учении, богослужении и выполнении религиозных и ритуальных обрядов.

Однако принятие свободы вероисповедания в качестве положения конституции или основного закона не всегда сочетается с единодушным пониманием этой свободы среди большей части граждан, а неразвитость гражданского общества не позволит выстроить необходимую для поддержки такого законодательного принципа социально-культурную систему. Пока одни люди борются за плюрализм, другие будут изо всех сил подрывать и саботировать его. Впрочем, если плюрализация – это действительно всеобщая тенденция, то сопротивление ей обречено с течением времени на поражение. Чтобы лучше понять тенденцию к плюрализации, нам следует обратиться к истории ее развития.

Случайный и сознательный плюрализм

Важным импульсом для плюрализации в современности стало отделение церкви от государства, инновация, впервые закрепленная на законодательном уровне в Соединенных Штатах. После того как 13 колоний сформировали Соединенные Штаты Америки, в 1791 году была ратифицирована Первая поправка к конституции. Относительно религии в ней говорится следующее: «Конгресс не должен издавать ни одного закона, относящегося к установлению религии либо запрещающего свободное ее исповедание».

Такое законодательное установление религиозной свободы включает в себя отсутствие государственной религии (disestablishment), отсутствие регуляции (deregulation) и отсутствие запрета какой-либо религии. Возможно, так сложилось само собой по причине необычных культурных и религиозных условий в новом формирующемся государстве на тот момент времени:

Тринадцать колоний, составившие Соединенные Штаты, были населены выходцами из Западной Европы (и рабами из Африки), придерживавшимися нескольких различных религий… Хотя большинство исповедовало протестантское христианство, существовало несколько различных деноминаций, далекие от единства; ни одна из них не доминировала над другими [DAntonio, Hoge 2006: 346].

Вплоть до 1791 года в большинстве колоний была своя собственная привилегированная протестантская деноминация, но ни одна из них не была принята в качестве государственной церкви остальными штатами в составе нового государства. В этом смысле американский эксперимент отделения церкви от государства оказался случаен. Понадобилось почти 50 лет, пока «последние следы привилегии конгрегационалистской церкви исчезли в штате Массачусеттс» [DAntonio, Hoge 2006: 346-347].