Религия в Китае. Выживание и возрождение при коммунистическом режиме

Критика «рационального выбора», озвученная Фань и другими, основана по меньшей мере на непонимании. Старк и Финке отказались от этого термина в своих работах и в интервью с китайскими коллегами [Wei, Liu 2008]. В «Символах веры» Старк и Финке подкрепляют концепцию рационального выбора социальными и психологическими основаниями, которые были бы приняты многими специалистами в области общественных наук. Их Пропозиция 1 гласит: «В пределах их осведомленности и в меру их понимания, в рамках доступных опций, под влиянием их предпочтений и вкусов, люди стремятся делать рациональный выбор». Исходя из таких отправных посылок, Старк и Финке рассматривают различные религиозные феномены в качестве зависимых переменных. Конечно, разумно спросить, откуда берутся личные предпочтения и вкусы, но также разумно сказать, что этот вопрос рассматривается в рамках других исследований и других теоретических подходов.

Несомненно, что большинство людей основывают свои действия на рациональных соображениях и, принимая решения, задаются вопросом: «Стоит ли оно того?» Вот почему общественные науки делают возможным открытие общих поведенческих паттернов, не игнорируя особенности индивидов, групп и обществ. Никто не говорит, что человеческое поведение может на сто процентов быть объяснено рациональными соображениями в рамках социологии 一 потому нам и необходимы гуманитарные науки и искусство. К тому же несправедливо критиковать Старка и Финке за то, что они якобы сосредоточивают свое внимание исключительно на инструментальной рациональности, поскольку эти исследователи прямым текстом говорят, что для некоторых людей спасение куда более ценно, чем время, деньги и даже жизнь в этом мире. Даже некоторые религиозные виртуозы на вполне рациональных основаниях заключают, что их религиозное рвение «того стоит». Сказал ведь Иисус, «какая польза человеку, если он приобретет весь мир, а душе своей повредит? или какой выкуп даст человек за душу свою?» (Мф 16:26). Понятно, что атеисты никогда не признают и не примут такую ценностную рациональность или ценность души.

Лу Юньфэн, социолог религии из Пекинского университета, возможно, стал первым китайским ученым, выступившим с критикой рыночной теории по причине ее предполагаемой христиа-ноцентричности [Lu 2008]. Некогда Лу проходил постдокторантуру в университете Бэйлор и сам применял эту теорию в своих исследованиях религии Игуаньдао на Тайване и Фалуньгун в Китае. По этой причине, как я покажу ниже, обвинение теории в христианоцентричности, заявленное в заголовке статьи Лу, несостоятельно.

Уже в 2008 году Цзи Чжэ, религиовед китайского происхождения, работающий во Франции, напечатал в Китае статью, критикующую «модель религиозной экономики [sic!]» как одну из трех постсекулярных теорий [Ji 2008]. Он порицает в ней индивидуалистскую методологию, рационалистические предпосылки, которые приписываются экономическим агентам, и тенденцию сводить социальные отношения в русле религии к отношениям рынка. Такая характеристика показывает его собственное непонимание теории и предубеждение. Считая, что эта теория отличается «глубокими оттенками западно-американского центризма» (шэнькэ дэ Сифан-Мэйго чжунсиньлунъ сэцай), он не уточняет, ориентирована ли она на США, Европу или Запад в культурном смысле. В конце концов, он сам признает в своей статье: