Религия в Китае. Выживание и возрождение при коммунистическом режиме

Отвращение на уровне научной дисциплины проявляется в рецензии на мою книгу Э. К. Юй (Юй Гофань, 1938-2015), религиоведа и филолога из Чикагского университета, известного своим переводом классического китайского романа «Путешествие на Запад». Он опубликовал книгу «Государство и религия в Китае: исторические и текстологические перспективы» [Yu 2005][100], в которой экстраполирует современную регуляцию религии на древний Китай. Я прочитал эту книгу и сослался на нее в своей работе, но не давал ей оценки, поскольку эта тема не имеет прямого отношения к моему объекту исследования – современному Китаю. Юй раскритиковал мою книгу по трем пунктам: во-первых, он утверждает, что «религиозная экономика» 一 такая же метафора, как и Марксов «опиум народа», и потому не обладает объяснительной силой. Юй заявил, что не понимает причин, удерживающих некоторых людей в религии, несмотря на попытки ее искоренения. «Во-вторых, его [Яна] “рыночная” аналогия не показывает упадок религии». Юй утверждает, что в Европе и Америке религия переживает упадок, а также считает, что рыночная теория религии не отражает этот факт. Кажется, он просто не знаком с обширной литературой о жизнестойкости религии в Соединенных Штатах, о которой в своей рецензии, приветствующей новую парадигму, заявил Уорнер, не читал книги Старка и его коллег, выходившие с 1980-х годов, или публикации Бергера, публикуемые с 1990-х годов. В-третьих, Юю не понравился мой призыв к эмпирическому исследованию религии: «Ян с порога отбрасывает “кабинетных ученых и теологов”, которые “читают тексты, а не изучают живых людей”». Я всегда говорил, что специалисты по общественным наукам должны знать философию и теологию, чтобы быть компетентными в своей собственной области. Но в своей книге я просто высказал пожелание, чтобы актуальная религиозная жизнь общества исследовалась активнее.

Примечательно, что из всех китайских рецензий на мою книгу китайский же антрополог Лян Юнцзя процитировал только Э. Юя, чтобы подкрепить собственное несогласие с теориями рынков религий его авторитетом [Liang 2015]. Он повторил критику, уже встречавшуюся в других публикациях, 一 о том, что теории рынка подходят только для того, чтобы объяснять христианство и подобные ему эксклюзивистские религии (как я показал выше, это совершенно не так). Вдобавок, как явствует из его статьи, Лян, по-видимому, не жалует такие дихотомии, как священное и секулярное, Бог и кесарь, религия и магия и тому подобные. Это проявление определенного рода антропологии, фетишизирующей и романтизирующей недифференцированное примитивное сознание и племенные или местные сообщества и с недоверием относящейся к модерну и идее всеобщности человеческого рода. Этот род антропологии наследует империалистские и колониалистские традиции, присутствовавшие в дисциплине на начальной стадии ее развития. Характерный для этого направления поиск экзотического по отношению к Западу Другого был справедливо подвергнут критике Э. Саидом как ориентализм [Said 1979]. К сожалению, некоторые китайские антропологи сами ищут экзотическую и уникальную инаковость китайских традиций применительно к современному обществу.

Если антропологи и синологи Запада иногда принимают такое мировоззрение в результате критики западного модерна и сверхрационализации, характерной для его раннего периода, то для антропологов Китая оно оказывается возможностью выставить предшествующее модерну время в качестве укрывающего от модернизации щита, в качестве оружия против универсальных ценностей и даже против признания за китайцами общей с другими людьми природы. Новая левая критика глобального капитализма даже побуждает Ляна сделать удивительный ход: поскольку, по его мысли, свободная от регуляции рыночная конкуренция в сфере религии приведет к выгоде одних лишь «крупных корпораций», например, различных деноминаций христианства, он призывает к вмешательству в религиозную жизнь общества государства 一 того самого государства, которым руководит ленинистская партия, однажды уже попытавшаяся, исходя из посылок марксистского атеизма, уничтожить в Китае религию как таковую.

За неблагоприятными отзывами ученых последовали политические выступления воинствующих атеистов. В 2011 году журнал «Наука и атеизм» (Кэсюэ ю ушэньлунь), их главный орган, опубликовал серию статей одного направления. Первая из этих статей называлась «Религиозный рынок – открытый для кого?» [Qiu 2011]. Автор выступил под псевдонимом Цю Юэ и представился как «ученый из Пекина». Статья открывалась обсуждением «домашних церквей», в которых правительство видит проблему. «Домашние церкви» широко распространились по всему Китаю и стали предметом внимания социологов религии. Этот «ученый» выступил как противник рыночного принципа равного доступа. Редакционное предисловие к выпуску журнала приписывало тем, кто хотел бы ввести в Китае теории религиозного рынка, «своекорыстные мотивы»: