Религиозная память крестьянства в XX–XXI веках в селах Черноземья России

«Моя мать лечила. Испуг. Воск выливаете, растапливаете и в воду. И она вырисовывает, что ты мог испугаться. Если гусь, то гусь выливается. А мать прожила 69 лет. Она с 1898 года. Мария Яковлевна Новикова. Отец с 1888 года, прожил 90 лет. А я вот 92. Как-то пожар был, колхоз загорелся, и мы недалеко от колхоза, и сюда. А у нас под солому крытые хаты были. И она отбежала с иконой, кругом хаты, и направляла ветер в сторону, и действительно, ветер в сторону пошел. Это что знала, да ничего она не знала. Просто так, наверное, пришлось. К ней немного людей ходило. Свои были, хирурги. Лечили. Я тогда руку выбил на коньках, управляли, специально был человек, вправлял руки. Я любил же спорт еще с малых лет, я на коньках, лыжи, сами делали коньки, лыжи. У нас не было, да и не за что было покупать. Когда жили единолично, налоги были по пятьсот рублей в год. Мои родители после того, как не пустили меня в пятый класс, вступили в колхоз. А детей было у моих родителей до пятнадцати… они умирали, нас только трое осталось. Раньше скарлатина, корь… Я переболел скарлатиной, корью, оспой. Тогда же у кого какое здоровье. Некоторые слепли на глаза, у кого лицо. Разное было. Я три года не ходил. Рахит был. Тогда же больница только в Ракитном, это 22 километра ехать от нас. Дома лечили сами себя. От кашля пили керосин. Но тогда же был керосин, чистый, без запаха. Лечили мне губу. Баловались – и разбил. Потом лечили. Сразу гуся зарезали. Привязали, она слипла, отвязали, уже приросло» (Ракит., М, 1925).

«Всюду, как всюду есть. Мы к ним ходили ангину лечить, и помогало еще как…» (Ракит., Ж, 1964).

«А на своей памяти лет 36–37 мне было, я обращался к бабушке. Пошла жена моя сначала. Та ей сказала, что меня надо обязательно, потому что она меня не помнит, не знает, чтобы она на меня смотрела. И я ездил на мотоцикле туда. Я неделю лежал, прикованный к постели, воды даже не мог попить. Не то что не ел, воды даже не мог пить. Не верил никогда в бабушек. Жена сходила – поехали к бабушке. Бабушка воды наговорила мне – пей. Попил – и ничего, нормально. То все вылетало назад сразу. Потом нормально. Слышу, она зацепилась. Сказала: оботрись этой же водой, чтоб сухого места не осталось на тебе. И всё. Поднялся, начал есть, начал пить, нормально все стало. Вот верить или не верить?» (Ракит., М, 1963).

«У меня дедушка кой-что лечил, вот сглаз… У меня вон и тетрадки с молитвами были, все их пораздала» (Прох., Ж, 1922).