Религиозная память крестьянства в XX–XXI веках в селах Черноземья России

«У меня сестра тоже болела, и даже врачи говорили, у нее был круг, у нас в Бычке речка, и вот мы купаться ходили, а она маленькая была, а мы ее, видимо, посадили, на лошадиный, говорили, круг там, а у нее круги по телу, и даже помню, мама в Курске лежала в больнице и даже не могли ничего сделать, говорили: вы по бабушкам, ищите бабушку. И бабушка вот была, недалеко от нас жила, и она вылечила сестре. То ли так совпало, я не знаю. По телу у нее были круги, но говорили, что, как мы ходили на речку, там лошади везде ходили, и на лошадиный круг посадили ее. А так это или… кто его знает» (Каст., Ж, 1956).

«У нас тут жила бабушка, выливала испуг, сглаз. Было такое. Но меня не водили. Соседских детей водили кого-то. Я помню, бабушка жила, соседская, помню по детству еще, она какой-то воск растапливала, испуг выливала, мальчик заикался» (Каст., Ж, 1964).

«Спину лечила я у бабушки… в детстве… на порог меня ложили, топором били, чего такое. Один-единственный раз. Детей своих не водила… а с внуками сглаз к бабушке ходили лечить и страх вычитывать. Бабушка что-то лила на тарелочке. Это внучку водила, на хутор ездили…» (Каст., Ж, 1963).

«Меня бабка водила. Лечила от испуга. Там свечи какие-то жгла. Еще маленький я был» (Прох., М, 1959).

Можно согласиться с выводами ряда ученых, таких как М. И. Забылин, А. В. Коренева, в том, что там, где нет врачей, знахари имеют успех и часто действительно помогают. «Во врачах чувствовался крайний недостаток. К кому же было обратиться народу простому, необразованному, даже грубому, в своих болезнях, в своих неудачах? Разумеется, и обращались к человеку, более или менее знакомому с недугами; часто иногда кто-нибудь давал остатки лекарства, которым сам излечился, или подавал тот же совет другому больному, которым сам пользовался. Успех кого-нибудь в деле врачевания разносился далеко. Со временем человек в глазах простого народа делался известным и, видя в этом свою пользу, старался замаскировать средства, сопровождая свои эксперименты наговорами, таинственными действиями, и тем, разумеется, себя ставил дурно пред правительством и в глазах простого народа, облекая свои естественные действия во что-то таинственное. Простой селянин, опиравшийся всецело по наущению своего духовного пастыря во всех своих деяниях, видел промысл Божий, а даже если и случалось получить помощь от знахаря или колдуна, то он отмаливался, задавал себе известное число поклонов, а все-таки в душе благословлял своего целителя, хотя подозревал, по невежеству человека того века, что его целитель – колдун»[135].