Ремесло Небожителей

Траю приснился небесный сад. В этот раз действительно приснился, но был он неотличим от того, где парень побывал наяву. Такая же мягкая трава под ногами, яркие цветы на небывалых деревьях, лазурное небо за хрустальным куполом. Нет, отличие всё же имелось – во сне рядом с ним была Квета! Они шли, взявшись за руки, по зелёным лужайкам и леденцовым дорожкам, мимо беседок и фонтанов с белокаменными чудищами, через оливковую рощу до самой перголы. Они были одни здесь – ни прислужниц, ни стёртышей не встретилось на пути. Оттого нагота не столько смущала, сколько возбуждала. Потом они опустились на землю под густую тень виноградной листвы, Квета прильнула к нему, прижалась и… Как жаль, что это только сон!

И Ламавину снился Небесный Город. Он был во Дворце Прошений – однако прошений здесь никто не подавал. Сонмища людей толпились у бесчисленных торговых рядов, разглядывая, выбирая, пробуя на зуб диковинные товары. А сам Ламавин восседал на помосте под шёлковым балдахином, на мягких подушках, по-хозяйски взирал сверху на это богатство, и прелестные девушки в прозрачных газовых накидках предлагали ему блюда с цукатами и чаши с прохладительными напитками. И приказчик, низко кланяясь, спрашивал:

– Господин цехмейстер, капитан дирижабля из Путхена интересуется, везти ему следующим рейсом чай с бергамотом или повременить? Ваша супруга госпожа Мьянка очень тамошний чай уважает.

Ламавин прекрасно осознавал, что всё это сон и сон зряшный – кто ж разрешит устраивать торжище в Небесном Городе? Да и Мьянки он никакой не знал. Но тем не менее брал бумагу из стопки по правую руку, с важным видом водил пальцем по бесконечным столбикам циферок – во сне он даже понимал, что они означают! – и милостиво разрешал:

– Пусть везёт. Но не более пяти мешков! Тарусийцы не приучены пока к изысканному вкусу. Не то что госпожа цехмейстерша.

Эдаль тоже видела сон о Небесье. Она сидела на крошечной площадке на самом его краю, свесив ноги над бездной, щурилась в лучах восходящего солнца и смотрела, как чёрно-золотой дирижабль пробивает пелену туч. Исполинская рыбина была всё ближе и ближе, и слышен становился рокот пропеллеров, рассекающих воздух, и видна кабина гондолы. И лицо человека, стоявшего у панорамного иллюминатора. Лицо самого страшного человека державы, лицо Бед-Дуара.

Но она его не боялась. Она вообще ничего не боялась. Во всём этом мире ей нечего было бояться.

Бед-Дуару сомкнуть глаз в эту ночь не довелось.

Глава 7. Игра не по правилам

Вывезти Эдаль из тюрьмы, не привлекая внимания – распоряжение великого князя вполне соответствовало планам самого Бед-Дуара, – не получилось. Едва кабриолет выехал за тюремные ворота, как с места тронулась закрытая чёрная карета, стоявшая неподалёку. Генерал прибавил скорости, резко свернул на первом же перекрёстке – карета не отставала. Значит, в самом деле преследователи. Князь Ульмер решил подстраховаться? Или, что вероятней, это наёмники Небесья – донос успел-таки достичь ушей госпожи Ва-Лои. Бед-Дуар постарался выжать из кабриолета всю прыть, на какую тот был способен. Он нёсся по безлюдным утренним улицам, словно волк, убегающий от загонщиков. И не мог убежать – мотор у кареты был на удивление мощным. Бед-Дуар поворачивал, притормаживая в последнюю секунду, и вновь набирал скорость, но оторваться дальше, чем на три сотни футов, не получалось.

Остался позади Верхний Город, затем – Нижний, замелькали узенькие кривые улочки Предместья. Здесь уже появились первые прохожие, и Бед-Дуару пришлось нажимать на клаксон, разгоняя ротозеев. Чёрная карета неслась молча, не обращая внимания, успевали людишки увернуться из-под её колёс или нет. Кажется, одному или двум бедолагам не посчастливилось.

Кабриолет вылетел на прямой широкий тракт, уходящий на север. Испуганно шарахнулись лошади, опрокидывая набок встречную арбу – какой-то селянин вёз товарец на рынок. Ещё несколько домишек, а далее – гладкая как стол равнина до самого горизонта. Ни укрыться, ни затаиться, лишь гнать и гнать машину, пока не закончится заряд в батареях.

Лешего тебе – «пока не закончится»! На прямой карета догонит кабриолет в два счёта. Ударит в крыло, сбросит в кювет, и те, кто внутри, исполнят приказ, каким бы он ни был. Бед-Дуар выругался бы вслух, если б не женщина за его спиной. Эдаль сидела, забившись в самый угол, примолкшая, испуганная. Понимала, чем может закончиться эта погоня. Нет, шалите, господа! Командующим он стал не из-за мужественной рожи и не из-за бравой выправки!

На последнем перекрёстке Бед-Дуар резко провернул руль влево, еле-еле прижав педаль тормоза. Кабриолет обиженно завизжал, его швырнуло на обочину. Эдаль охнула, взмахнула руками, тщетно пытаясь удержаться на сиденье. Ничего, двери крепкие, из машины не вывалится, а несколько синяков – это не страшно.