Ремесло Небожителей

В условленном месте их поджидал невысокий человечек, закутанный в длиннополый плащ с капюшоном. Бед-Дуар притормозил, открыл дверь, впуская человечка на переднее сиденье. Тот отбросил капюшон, оглянулся, окинул женщину цепким взглядом.

– Доброе утро, – растерянно пробормотала Эдаль.

– Да, – буркнул новый пассажир невпопад, будто услышал не приветствие, а вопрос. Повернувшись к Бед-Дуару, распорядился: – На следующем перекрёстке – налево. До моста прямо и снова налево. Там покажу.

Место для дома Госфен подобрал подходящее – выйти можно сразу на три улицы. Ту, по которой они подъехали, огораживали заборы, надёжно скрывшие кабриолет от соседских окон. Старик повозился у калитки, вошёл. Через минуту створки тяжёлых железных ворот разошлись, пропуская во двор.

Бед-Дуар въехал, остановился. Вылез из машины, помог выйти Эдали. Пояснил:

– Ты пока останешься здесь.

Женщина хотела возразить, но не посмела. Быстро кивнула, пошла к крыльцу. Однако старик перехватил её на полпути:

– Нет, нет! Не сюда.

Взял под руку, повёл к сарайчику в углу двора. Эдаль подчинилась безропотно. Лишь у самых дверей замедлила шаг, оглянулась. Она смотрела на Бед-Дуара так, словно пыталась запомнить его навсегда, на всю оставшуюся жизнь. От этого взгляда ему сделалось зябко.

Едва дверь сарая закрылась, Бед-Дуар принялся переодеваться. Генеральская форма полетела в грязь. Он уже натягивал лётную кожаную куртку с тёплой подкладкой, когда Госфен вновь появился. Теперь за ним шёл парень, невысокий, но широкоплечий, кряжистый. Пальцев на левой руке у него явно недоставало. Наверняка тот самый Трай Горник, «разведчик» в Небесье.

Бед-Дуар открыл багажный ящик, кивнул подошедшим на деревянный короб:

– Забирайте. Да аккуратней, вещь хрупкая.

– Сам знаю, не дурак, – огрызнулся старик.

Вдвоём с парнем они вынули короб, поволокли к сараю. Бед-Дуар хмыкнул. Будем надеяться, что старик не нахвастал, в самом деле знает, как управиться с аппаратом.

Следующий раз Госфен вышел из сарая один. Подошёл, придирчиво оглядел Бед-Дуара. В застёгнутом шлеме, в очках, закрывающих добрую половину лица, узнать того было почти невозможно.

– Готовы? Могу звать?

– Зови.

Но старик ещё колебался. Пошёл вокруг кабриолета, остановился:

– А это что такое?

– Что?

Бед-Дуар сначала не понял. Затем вспомнил – болт так и остался в двери. Ругнулся, подошёл к старику, ухватил за торчащий из металла стержень, рванул. Болт сидел крепко. Пришлось поднапрячься, упереться в дверцу ногой, чтоб его выковырнуть.

– На штырь, должно быть, напоролся. – Бед-Дуар зашвырнул болт в угол двора, колупнул пальцем отверстие. – К лудильщику ехать придётся, ремонтировать.

– Ну да, к лудильщику, – хмыкнул старик. Вздохнул, пошёл в дом.

Парочку «менщиков» ждать пришлось минут двадцать. Ламавина Пуку Бед-Дуар прежде видел. Вторым оказался веснушчатый рыжеволосый увалень. Он то и дело зевал, тёр глаза – видно, только что вытащили из постели. Углядев кабриолет посреди двора и водителя в кожаной куртке, парень присвистнул:

– Это что, за нами?! А едем куда?

– Меняться. Ты ж сам хотел. – Красная морда Ламавина расплылась в ухмылке.

– Так… утренний дирижабль не скоро отчаливает.

– Зачем нам дирижабль? На моём аэроплане полетим.

– К… каком аэроплане? – Парень начал заикаться от изумления. – Откуда он у тебя?

– А ты чего думал, я как ты – солью по деревням торговать стану? У меня хватка знаешь какая? Во! – Ламавин поднял пятерню, сжал её в кулак. – Ежели я решил купцом заделаться, то уж купцом из купцов! Цехмейстером! Уразумел?

Парень и дара речи лишился. Госфену пришлось подтолкнуть его в спину:

– Что стоишь? Полезай!

«Менщики» устроились на заднем сиденье, Бед-Дуар сел за руль и, едва хозяин отворил ворота, тронул кабриолет с места. Покатил к Предместью и дальше – к лётному полю, где ждал приобретённый сегодня ночью и уже снаряжённый аэроплан. Ламавин немного приврал, аэроплан принадлежал не ему. Бед-Дуар записал купчую как раз на имя Орта Фальнара.

Глава 8. План Госфена

Ламавину было не по себе. Хитрован Госфен так и не признался до конца, в какую авантюру втянул. Объяснил лишь ту часть плана, что касалась Ламавина непосредственно. Ничего сложного вроде бы не было – сколько раз он проделывал такие штуки, когда ходили драться стенка на стенку. Однако теперь морду придётся бить не деревенскому недоумку, даже не знатному господину из стольного града, а… В общем, загодя и думать об этом не стоило, а то вконец опечалишься.

Вдобавок к собственным невесёлым размышлениям ещё и Фальнар гундел над ухом. И в кабриолете, и когда в аэроплане летели – допытывался, где да как земляк умудрился заработать такую прорву монет. Под конец завёл разговор о том, что четверть стоимости берестовской лавки слишком малая плата за мену. Но тут вконец рассвирепевший Ламавин так тряхнул его за шиворот, что бывшему бакалейщику клянчить перехотелось.