Реплики в сборе: Литературные пародии

* * *

Москва за окнами гудела,
Слегка устав к исходу дня.
А ты задумчиво сидела
И все глядела на меня.

Не мысля вслух, не вспоминая,
И я, представь себе, сидел.
И на тебя, моя родная,
Еще задумчивей глядел.

* * *

На проспекте босоножки,
Миллионы их в толпе.
А какие ушки, ножки,
Губки, зубки и т. п.

И дымится папироска
Полтора часа спустя…
И от лифчика полоска,
А сама — совсем дитя.

* * *

Всю жизнь пишу стихи,
Поэтом стал московским.
Должно быть, неплохи —
Отмечены Твардовским.

Кто пишет на века,
Того не сразу видно.
Точь-в-точь как я пока…
Но все-таки обидно.

Ода всякой всячине

«Все едино?» Нет, не все едино:
Пламя, например, отнюдь не льдина…

Все едино? Нет, не все едино:
Детский самокат не гильотина.

Все едино? Нет, не все едино.
Волк не голубь. Жаба не сардина.

Новелла Матвеева

Все едино? Нет, не все едино:
Хорь не корь. Конец не середина.
Семга не сапог. Балет не драма.
Кобзев не Кобзон. Валет не дама.

Все едино? Нет, не все едино:
Соль не соло. Утка не Ундина.
Хвост не хобот. Басня не новелла.
И Новелла, например, не Белла.

Все едино? Нет, не все едино:
Бутерброд с икрой не Буратиио.
Где-то я об этом говорила:
Сок не сук. Горилка не горилла.

Все едино? Нет, не все едино.
И ночной сосуд не концертино.
Кот не повар. Чепчик не чернила.
Что и с чем еще я не сравнила?

Все едино? Нет, не все едино.
Мне сказали: что за чертовщина?
Шпроты в масле не ребенок в люльке
Быть поэтом — не играть в бирюльки.

Родня (Борис Слуцкий)

Мой дядя двоюродный был бог
по части починивания сапог.
А дедушка, сморщенный, словно трюфель
маг по изготовлению дамских туфель.
Не дворяне и не пирожники —
в моей родословной были сапожники
довольно-таки высокого класса.
Обуви ими наделана масса.
Ее бы хватило обуть СП,
Союз композиторов и т. п.
Забывать свою родню не годится,
и я до сих пор не устал гордиться,
что каждый мой небольшой успех
обсуждал не литературный цех,
а мастера каблуков и подметок,
не считая двоюродных теток.
Они собирались обычно в среду,
чаще к ужину, реже к обеду
и рассуждали весьма отменно.
Все говорили одновременно.
И я с тех пор за собой замечаю:
чуть что нацарапаю — к ним спешу.
Не люблю говорить: «пишу».
Предпочитаю сказать — «тачаю».

Грустный вечер

Детских лет моих подружка,
Где тропы висит клинок,
Мчит Шалушка, мчит Шалушка…
……………
Счет годам ведут кукушки,
И, достав рукой до дна,
Пью с ладони, как из кружки.

Алим Кешоков