Репортажи из-под-валов. Альтернативная история неофициальной культуры в 1970-х и 1980-х годах в СССР глазами иностранных журналистов, дополненная инт

В газете International Herald Tribune от 20 февраля опубликовано важное сообщение Питера Осноса о по крайней мере трех кражах со взломом, происшедших у известного московского коллекционера Георгия Костаки за период с сентября 1974 года. Днем ранее в беседе с журналистом Костаки выразил уверенность в том, что у него были украдены сотни работ, которые затем тайно вывезли на Запад. Большая часть работ на бумаге пропали в январе, когда была взломана его московская квартира, и почти одновременно сгорела его дача, однако после внимательного осмотра пепелища Костаки понял, что пожар явился лишь прикрытием для вывоза хранившихся там работ.

Любопытно, что при кражах в квартире не пропал ни один холст из примерно 300 картин в коллекции. По мнению Костаки, грабители взяли такие работы, которые можно легко перевозить и от которых легко избавиться на Западе (но точно не в СССР), не привлекая особого внимания. Коллекционер отметил, что после кражи восьми акварелей Кандинского в 1974 году он заявил об этом в милицию, но милиция ничего не нашла и вообще, дескать, с равнодушием отнеслась к этим происшествиям. После недавнего пожара на даче 9 января пропали (сгорели?) множество акварелей и гуашей А. Зверева вместе с редким собранием русских примитивистов XVIII–XIX веков. Однако Костаки обнаружил пару неповрежденных работ примитивистов на территории, как будто их обронили при бегстве. Костаки, пишет Оснос, представляет собой редкий случай частного лица, сумевшего накопить богатство в советской системе, занимая достаточно скромную должность завхоза канадского посольства. При этом его энтузиазм при поиске сохранившихся работ разнообразных деятелей авангарда по городам и весям, считает автор, избавил советский истеблишмент, с трудом понимающий ценность этих работ, от необходимости проводить эти поиски собственными силами. Так или иначе, но Костаки выразил намерение передать со временем большую часть коллекции государству — скорее всего, в строящееся здание новой Третьяковской галереи. Москва всегда полнится слухами и сплетнями вокруг любого необычайного события, заключает Оснос, вот и сейчас возникли теории, что кражи этих работ были организованы самим Костаки с целью вывоза тихой сапой коллекции за границу.

5 марта газета New York Times публикует заметку Крэга Уитни о немилосердной закулисной борьбе «художников-нонконформистов» Горкома с партийной цензурой. Выставка 20 авангардистов (В. Провоторов, В. Линицкий, Н. Румянцев, В. Петров-Гладкий и др.) должна была открыться 4 марта, но из-за споров по поводу запрещенных чиновниками картин (главным образом на религиозные и мистические темы) открытие перенесено на 7 марта. В случае, если им не позволят показать все их картины в залах Горкома, Линицкий и Ко угрожают выйти с ними на улицы и повторить «сентябрь 1974 года».

Газета International Herald Tribune публикует 8 марта сообщение все того же Крэга Уитни[82] об открытии выставки «двадцатки» в Горкоме на Малой Грузинской, сопровождавшемся пока еще привычным наплывом посетителей. Экспоненты проникнутой мрачным символизмом и «религиозностью» выставки сейчас не вызывают никакого интереса, но вот высказывания посетителей стоит привести. Некий москвич ответил на стандартный вопрос корреспондента растерянно и умиленно: «Я не понял, понравилась ли мне выставка, но благодарен судьбе за то, что дожил до такого дня». А вот австрийский «эксперт» выразился прямее: «Их искусство явно вторично и ограниченно, если сравнивать его с современными течениями Западной Европы. Поэтому любой ничем не примечательный где-либо еще художник здесь может стать королем».

Этой же выставке посвятила две заметки газета Guardian от 7 и 8 марта. Ссылаясь на UPI, она сообщила, что 20 работ девяти художников были сняты с экспозиции на основании их религиозной тематики, сюрреалистичности, порнографичности или «патологичности». Любопытно, что 12-частный полиптих В. Линицкого, показанный уже на нескольких выставках в Москве, несмотря на усилия цензоров, вновь предстал перед зрителями на стенах Горкома.