Рерих. Подлинная история русского Индианы Джонса

Что это за «черная книга» с компроматом? Ответ на вопрос я нашел в труде Геннадия Соколова, историка советских спецслужб, знавшего первого главу КГБ Ивана Серова, уже появлявшегося на этих страницах. Правда, «черная книга» тут превратилась в «черную тетрадь»: «На мой прямой вопрос Серову, что стало с “черной тетрадью”, он сказал, что отдал ее Хрущеву. Подробности содержания тетради он мне не раскрывал, да я и не настаивал на этом. Надеялся, что все еще впереди. Думал, закончу две свои книжки, возьмусь писать третью: о самом Серове и “черной тетради”. Генерал был согласен. Связывал с нашим сотрудничеством определенные надежды»[1253].

Я думаю, что слова «книга» или «тетрадь» вводят нас в заблуждение. Они абсолютно условны. В реальности это должен был быть массив дел, папок. И, если говорить об их передаче Серовым Хрущеву в 1954 году, некоторые из них, без всякого сомнения, формировались еще в ту эпоху, когда Бокий и Барченко были живы. В сущности, это должны быть материалы Общего отдела ЦК, при котором-то и существовал Спецотдел ОГПУ Бокия. Созданный Лениным как фильтр для темной и негативной информации о сотрудниках высшего аппарата, к 1937 году он превратился в личную канцелярию Сталина. Как выясняется, в июле 1954 года Серов по распоряжению Хрущева приступил к уничтожению того, что называлось «документы, содержавшие провокационные и клеветнические данные»[1254]. Но уничтожались дела выборочно, по просьбе нового первого лица. Двести шестьдесят одна страница переписки о самом Н. С. Хрущеве были уничтожены сразу. Часть материалов, касавшихся лиц, с которыми Хрущев предполагал контактировать были первоначально отсмотрены – это, например, агентурные разработки на Александра Фадеева, Константина Симонова, Александра Твардовского, Семена Буденного, маршала Малиновского.

Любопытно, что в 1937 году дрейф следствия по Барченко в сторону «черной книги» был прекращен. По отношению к самому Барченко следствие тоже поменяло тактику. Теперь главными его грехами объявлялись контрреволюционная деятельность, связь с британской разведкой и масонами.

В окончательном виде приговор, оформленный в закрытом судебном заседании от 25 апреля 1938 года, выглядел так: «Барченко Александра Васильевича, 1881 г. р., бывшего Зав. Лабораторией ВИЭМ, – в преступлениях, предусмотренных ст. ст. 58-6, 58-8, 58 УК РСФСР. Предварительным и судебным следствием установлено, что Барченко, будучи завербован английской разведкой для шпионской и террористической работы, создал к-р (контрреволюционную – ОШ) масонскую, террористическую и шпионскую организацию “Единое трудовое братство” и занимался шпионской деятельностью в пользу Англии. С целью парализации разведывательной работы советских органов и выдачи английской разведке связей Коминтерна на Востоке он, Барченко, проник в аппарат ОГПУ в 1925 году. В своей к-р и шпионской деятельности Барченко был организационно связан с Бокием, Москвиным и др. Признавая виновным Барченко в совершении преступлений, предусмотренных ст. ст. 58-6, 58-8, 58 УК РСФСР, и руководствуясь ст. ст. 319 и 320 УПК РСФСР, Военная коллегия Верхсуда СССР приговорила Барченко Александра Васильевича к высшей мере уголовного наказания – расстрелу с конфискацией всего лично ему принадлежащего имущества. Приговор окончательный и в силу постановления ЦИК СССР от 1 декабря 1934 г. приводится в исполнение немедленно»[1255].

Одновременно с Барченко по делу проходила уже упоминавшаяся нами жена его ученика и подвижника Лидия Николаевна Шишелова, дочь бывшего депутата Государственной думы Маркова, которая была арестована 26 мая 1937 года. Она работала лаборанткой нейроэнергетической лаборатории ВИЭМ, руководимой Барченко.

Однако ее мужу Юрию Шишелову удалось бежать от органов и вообще навсегда уйти от преследований карающего меча. Схема его побега доказывает, что, возможно, и у самого Барченко все-таки имелся план тайной эвакуации из Москвы для семьи и даже некоторых членов своей организации. На эти мысли наводит то, что Шишелов бежал из столицы в город Боровичи Новгородской области, где успешно скрылся от преследователей, которые так и не нашли его следов. А ведь этот город и надежный адрес в нем могли быть указаны Шишелову только Барченко, который в 1909–1911 годах жил в Боровичах, когда по полицейскому разрешению давал там частные консультации как врач и занимался хиромантией. То есть имел в городе широкий круг знакомых, в дальнейшем поддерживал с ними связь, так что они были готовы предоставить ему и его людям убежище.