Решение об интервенции. Советско-американские отношения, 1918–1920

К этому времени намеки и слухи об американском предложении начали просачиваться в прессу, а особенно в японские газеты. Предположительно именно для противодействия неточным сообщениям такого рода президент теперь решил, хотя и не получил еще ответа от японцев, официально уведомить правительства союзников (не ставя в известность общественность) об американской позиции. Результатом стала памятная записка от 17 июля, врученная в тот день посольствам союзников в Вашингтоне. Вильсон набросал ее в одиночку, на личной пишущей машинке. Этот документ стал едва ли не единственным свидетельством того, с какими мыслями он рассматривал всю проблему в целом в то время. По-видимому, президент ни с кем записку не обсуждал. Несколько дней спустя он написал Чарльзу Р. Крейну, что ему пришлось «в одиночестве поразмыслить о российском деле…». Если президент и советовался с кем-либо на данном этапе, ни в одном документе этого не указано. Американское чиновничество оказалось в не меньшей зависимости от памятной записки, чем иностранные правительства, осведомленные о политике Вильсона.

24 июля японский ответ был наконец получен (в это время Лансинг находился в отпуске). Исии сказал исполняющему обязанности госсекретаря Фрэнку Полку, что японское правительство не может ограничить свои силы предлагаемым контингентом из 7000 человек и планирует послать в Россию дивизию (обычно около 12 000 человек) с оставлением за собой права отправить и больше, если того потребует ситуация. Посол представил текст одностороннего заявления, в котором японское правительство объясняло свои действия. С точки зрения Вашингтона это был весьма тревожный документ – в нем не назывались ограничения для японских сил, а просто намекалось, что позже может быть отправлено еще больше, причем не только во Владивосток. Заявление содержало загадочную ссылку на «особое положение» Японии – предположительно это касалось Сибири. Хуже всего было то, что в нем выражалось стремление Японии «действовать в гармонии с союзниками», под которыми понимались англичане и французы[156].

Японский ответ стал для президента явным шоком. По сути, он выражал полное безразличие к американской инициативе, почти точно так же, как и сам Вильсон отреагировал на предложения союзников. Сначала президент был склонен вообще отказаться от всего предприятия, о чем уполномочил Полка проинформировать Исии. Однако в ходе дальнейших дискуссий между Исии и Полком, а также между послом Моррисом и министром иностранных дел Японии разрыва каким-то образом удалось избежать. Американская сторона все-таки «проглотила» цифру в 12 000 человек, а вопрос об отправке дополнительных сил остался окутанным облаком двусмысленности, что вполне соответствовало японским целям. В обмен на это от японцев потребовали внести изменения в формулировку предлагаемого ими заявления.

Полк с президентом все еще ожидали ответа на этот вопрос, когда внезапно, без предупреждения Вашингтона, в ночь с 1 на 2 августа было обнародовано заявление японского правительства. Его копию Исии представил американской стороне в том виде, в каком оно уже было опубликовано. Документ действительно содержал два изменения, соответствующих точке зрения Америки, но сам факт его одностороннего опубликования без предварительного уведомления уже говорил о многом.

В тот день президент остановился по пути с утренней игры в гольф, чтобы увидеть Полка (очевидно, у него уже находился Исии). Действия Японии ясно дали понять, что окончательное решение Америки больше нельзя откладывать. Либо правительству Соединенных Штатов следовало отойти в сторону, либо оно было должно немедленно переходить от слов к делу. В любом случае президенту было необходимо немедленно публично объявить о своей позиции, поскольку ни о решении от 6 июля, ни о японском подходе общественность еще не информировали.

По-видимому, последний шаг не составлял особого труда, поскольку Вильсон принял окончательное решение и был готов довести свой план до конца, независимо от реакции Японии. Теперь он не мог уйти, особенно после распространения памятной записки, не сделав открытого признания миру в сенсационном конфликте политики между американцами и японцами. Осознавал он это полностью или нет, но японцы загнали президента в угол.

Из кабинета Полка Вильсон прошел по прохладным темным коридорам здания военного министерства в кабинет главы ведомства. Итогом состоявшегося обсуждения, надо полагать, стало назначение генерал-майора Уильяма С. Грейвса командующим американскими экспедиционными силами в Сибирь и отдача первоначальных приказов об их отправке.