Решение об интервенции. Советско-американские отношения, 1918–1920

Мало того, что первоначальная мысль об эвакуации чехов во Францию теперь была фактически отброшена, но и основная масса чехов на западном конце Транссибирской магистрали была занята деятельностью совершенно иного характера, которая не нашла никакого признания в приказах Грейвса. В союзе с белогвардейскими войсками эти чехи энергично и с первоначальным энтузиазмом включились в борьбу против большевиков в Урало-Поволжском регионе, пытаясь реализовать план, столь многообещающе культивируемый во французских и британских кругах, о соединении через Ярославль и Вологду с союзными силами, действующими из Архангельска. В июле и августе им удалось взять Казань и Екатеринбург. Теперь чехи с уверенностью ожидали помощи союзников, которой так и не суждено было прийти. Но на самом деле ситуация уже поворачивалась против них. Энергичные и решительные усилия Троцкого по созданию настоящей Красной армии начали приносить неожиданно быстрые плоды в виде накопления серьезных советских сил в районе Поволжья. Германо-советское соглашение, заключенное 27 августа, высвободило еще больше советских подразделений для операций против чехов. К моменту прибытия Грейвса чехи вместе со своими белыми союзниками не только достигли предела своих возможностей в этой области, но и фактически переоценили себя по отношению к растущей силе своих противников. Таким образом, они оказались не только вовлеченными в Гражданскую войну (для ее ведения план Вильсона вообще ничего не предусматривал), но и все чешские усилия оказались обречены на безуспешность. В этих обстоятельствах неспособность союзников направить какую-либо заметную помощь неизбежно должна была вызвать большую горечь. Эти чувства в какой-то мере должны были быть направлены, в частности, и на американцев, которые, как было известно, каким-то образом вторглись в Сибирь. Разве американское правительство, в конце концов, не продемонстрировало свою дружбу к чешскому делу?

Что же касается российских усилий по самоуправлению, которые генерал Грейвс пытался «стабилизировать», то их, мягко говоря, было трудно обнаружить. В то время на территории, составлявшей довоенную Российскую империю, функционировало примерно двадцать четыре различных правительства или политических органа власти. Некоторые из них пытались обосновать свою легитимность выборами в Учредительное собрание, состоявшимися в ноябре 1917 года, но в большинстве случаев их притязания на народную поддержку были откровенно слабыми. Большинство из этих представителей власти оказались вовлеченными в отчаянную гражданскую борьбу против большевиков – борьбу, которая теперь стала смертельно опасной и озлобленной до крайности, со всех сторон отмечалась жестокостями, о которых сложно рассказывать. В таких обстоятельствах возможностей самоуправления практически не существовало. Крайне разобщенные между собой антибольшевистские группировки, с которыми Грейвсу пришлось иметь дело в Сибири, казались слишком мало связанными с демократией или самоуправлением. По иронии судьбы, единственными местными выборами, которые, по-видимому, состоялись в Сибири летом 1918 года, стали выборы, проведенные в самом Владивостоке в конце июля под доброжелательной эгидой чехов и морской пехоты союзников. К всеобщему ужасу, они принесли неоспоримое большевистское большинство. Как бы иронично ни звучало, но это стало следствием двух показательных обстоятельств, за оба из которых несли ответственность союзники. С одной стороны, из-за местного влияния союзников в предыдущие месяцы у большевиков не было возможности оттолкнуть от себя население своими обычными крайностями и жестокостью в той же степени, как случалось в иных местах. С другой стороны, деятельность в этом районе группировок Дербера и Хорвата, которых союзники любезно допустили на место происшествия, произвела крайне неблагоприятное впечатление и вызвала всеобщее разочарование в деле антибольшевизма. В сложившихся обстоятельствах никто и не мечтал о том, чтобы позволить владивостокским большевикам пожинать плоды своей победы, что создало бы совершенно невозможную ситуацию. Таким образом, единственным случаем, в котором генерал Грейвс мог предположительно предпринять действия для «поддержания любых усилий по самоуправлению», был как раз полностью противоречащий главному требованию его приказов: поддержке чехословаков.

Мурманск и Архангельск