Решение об интервенции. Советско-американские отношения, 1918–1920

Президент подготовил ответ, в котором советовал Своупу опустить слова: «В этом случае Америка даст свое согласие», пояснив это следующим: «Я хотел бы оставить подобную мысль в стороне ввиду множества самых разных суждений, которые начинают накапливаться вокруг этой чрезвычайно сложной и деликатной темы».

Итак, именно на фоне таких настроений в Токио и Вашингтоне ситуация во Владивостоке в последние дни марта быстро приобрела кризисный характер.

В это время в гавани на якоре стояли четыре союзных корабля: американский крейсер «Бруклин», японские крейсеры «Асахи» и «Ивами», а также британский линкор «Суффолк». Адмирал Найт и японский адмирал Като отлично ладили между собой и находились в личных дружеских отношениях. Като, возможно, даже был несколько сбит с толку открытостью коллеги, когда тот информировал японца о своих инструкциях, анализе ситуации и персональных взглядах на дальнейшие действия: в любом случае нет никаких свидетельств того, что Като полностью отвечал взаимной откровенностью.

«Он крайне учтив, – докладывал Найт 23 марта, – и уверен, что между воюющими группировками в России может быть достигнут компромисс. Я не встречал еще никого, кто бы с ним согласился, тем более что и у самого Като нет никакого плана, каким образом на подобный компромисс можно повлиять… При этом он заявляет, что не располагает никакими правительственными инструкциями, ничего не знает об официальной позиции Японии, но считает, что японский народ против вмешательства, а его страна не сможет финансировать кампанию…»

Были ли у британского командующего более близкие отношения с японским адмиралом, в отчете не указано. Невольно начинаешь подозревать, что именно так. В конце концов, англ о-японский союз в то время все еще действовал, и у японской стороны была формальная причина для большей откровенности с англичанами. Более того, британская политика в отношении Сибири и Маньчжурии основывалась на интересах Англии в отдаленной европейской войне, которая мало тревожила японцев. Сбивающее с толку высокомерие американского правительства беспокоило их в значительно большей степени.

Ситуация во Владивостоке достигла пика напряженности ближе к концу марта. 24-го числа местные большевики захватили телеграфное отделение. Почтовые и телеграфные служащие, будучи убежденными антикоммунистами, объявили забастовку в знак протеста. Таким образом, работа всех внешних служб оказалась парализованной, и консульские представители союзников оказались без связи с внешним миром. На совместном экстренном совещании они приняли решение жестко настаивать на восстановлении работы хотя бы для иностранных представителей и резидентов. Консулы договорились, что, если эти усилия не увенчаются успехом, каждый из них обратится к своему собственному правительству с прямым вопросом – будет ли рассмотрено «силовое вмешательство военных», при этом японец прозрачно намекнул, что очень рассчитывает получить благоприятные ответы. Тем не менее адмирал Найт после консультации с американским консулом оставался категорически против любого применения силы. В течение трех дней большевики частично восстановили связь – ровно настолько, чтобы ослабить возмущение союзников.

Несмотря на эту большевистскую уступку, общая атмосфера во Владивостоке оставалась давящей. Поднялся новый шквал слухов о предполагаемой немецкой активности на Дальнем Востоке и германо-большевистских планах в отношении военных складов. Всего десятью днями ранее Найт, завершив первичный обзор ситуации, докладывал, что «в настоящее время нет абсолютно никакой опасности» попадания складов в руки немцев. Адмирал лишь допускал, что некоторая их часть может быть уничтожена, но только из-за плохой охраны. 26 марта, потрясенный потоком новых слухов, он сообщал, что российские портовые власти получили приказы из Москвы и Хабаровска начать отгрузку боеприпасов вглубь страны. Уже на следующий день Найт телеграфировал следующее:

«…Заметные волнения в городе… повышают опасность конфликта между Советами… и консерваторами… Из Хабаровска сюда прибыло множество красногвардейцев, говорят о нескольких тысячах. Сегодня здесь появились три немецких офицера, а другие, как полагают, находятся во Владивостоке. Сохраняются признаки того, что боеприпасы будут изъяты или уничтожены. Ситуация очень напряженная.

Подготовлен [к] высадке [для] защиты консульства».

Не менее мрачный отчет был отправлен адмиралом 28 марта. Советы, по сообщению Найта, теперь словно хвастались своей силой, скорость отгрузки боеприпасов со складов достигла 40 вагонов в сутки, а уровень опасности мог вынудить его высадить десант на берег. Одновременно Найт настоятельно рекомендовал увеличить численность американского военно-морского флота во Владивостоке.