Решение об интервенции. Советско-американские отношения, 1918–1920

В конце концов из этого опрометчивого и неискреннего одобрения посла ничего не вышло: Рагглз, вместо того чтобы действовать в соответствии с указаниями Фрэнсиса, предпочел перестраховаться, запросив политическую директиву у военного министерства, которому непосредственно подчинялся. Министерство ответило, что заявление о политике правительства по этому вопросу будет направлено Госдепартаментом непосредственно Фрэнсису. Круг замкнулся, оставалось только ждать, а Риггс был вынужден воздержаться от дальнейших дискуссий с Троцким о возможности американской военной помощи.

29 марта к маленькой дипломатической колонии в Вологде присоединились посол Франции Жозеф Нуланс и сопровождающие его официальные лица. Следует напомнить, что Нуланс был настолько убежденным антисоветчиком, насколько Садуль придерживался принципа союзническо-советского сотрудничества. Более того, он с большим подозрением относился к Садулю и возмущался его деятельностью. Садуль энергично отвечал послу взаимными «теплыми» чувствами[58] и с благодарным облегчением воспринял его отсутствие при попытке покинуть Россию в конце февраля. «Да будет благословен попутный ветер, – восторженно писал Садуль в середине марта, – который перенес месье Нуланса в Финляндию». Теперь, как и следовало ожидать, противостояние посла военному сотрудничеству, так усердно продвигаемому Садулем, немедленно дало о себе знать [59].

По приезде Нуланса Фрэнсис сразу же (31 марта) организовал обед в его честь, на котором присутствовали главы миссий Италии и Сербии (временный поверенный в делах Великобритании Линдли отсутствовал: он еще не прибыл в Вологду). Рассмотрев на нем сложившуюся ситуацию в целом, причем деятельность военных и неофициальных представителей в Москве была подвергнута самому скептическому анализу, главы миссий признали необходимость разработки общего обоснования, определяющего единую позицию как представителей в Вологде, так и в Москве. Достижение общего согласия, насколько это понимал Фрэнсис, заключалось в необходимости выведать у большевиков их отношение к союзникам в целом, и в частности – позицию в отношении интервенции. Послы Франции и Италии считали, что первым шагом должны стать требования прекращения нападок на страны альянса в подконтрольной прессе и отмены декрета от 3 февраля 1918 года об отказе от долгов бывших российских правительств (как царского, так и Временного) Центральным державам. Кроме того, московские дискуссии о военном сотрудничестве придавали чувство дискомфорта и вызывали опасения, что ситуация выходит из-под контроля. В частности, главы миссий были обеспокоены полученной информацией о намерении продолжить практику избрания командиров солдатскими комитетами. Представители союзников единодушно осудили эту систему, как неработоспособную с точки зрения надлежащей военной дисциплины, поэтому приняли решение дать указание военным атташе в Москве прибыть в Вологду для совещания с руководителями миссий.

О результатах этой встречи с коллегами Фрэнсис доложил в Госдепартамент, не забыв и о франко-итальянском предложении об отмене декрета, аннулирующего долги бывших российских правительств. По мнению самого посла, действительно пришло время об этом задуматься.

Военные атташе сразу выехали в Вологду. Совещания этих офицеров вместе с собравшимися дипломатическими руководителями состоялись 2 и 3 апреля. Итогом этих обсуждений стал некий «процедурный протокол» следующего содержания:

«Послы Америки, Франции и Италии собрались сегодня, 3 апреля, вместе с главами миссий, военными атташе и капитаном британской армии Гарстеном для изучения ситуации. Они единодушно пришли к следующему мнению:

1. Вмешательство Японии более чем когда-либо необходимо для борьбы с Германией.

2. Такое вмешательство не возымеет своего полного эффекта, если не примет характер межсоюзнической интервенции и не убедит большевистское правительство с этим согласиться, поскольку в противном случае возникнут определенные риски.

3. У союзных деятелей, поддерживающих контакты с Троцким, сложилось впечатление, что, вероятно, можно было бы склонить его к согласию на японскую интервенцию.

4. Принимая во внимание эти факты, послы сочли целесообразным придерживаться принципа, установленного главами миссий и военными атташе, о сотрудничестве союзников в организации русской армии против Германии, при условии что окончательное соблюдение этого принципа будет отложено до рассмотрения проектов соответствующих декретов.

Необходимо проведение промежуточных переговоров с целью получения гарантий истинных целей большевистского правительства в отношении союзников. Под этими гарантиями понимаются:

принятие японской интервенции;

предоставление союзникам по крайней мере тех же преимуществ, привилегий и компенсаций, которые Россия предоставила Германии по Брест-Литовскому мирному договору».

Следует отметить, что в ходе этих дискуссий Нулансу удалось сделать так, чтобы дальнейший прогресс в деле военного сотрудничества зависел от выполнения трех предварительных условий: