Решение об интервенции. Советско-американские отношения, 1918–1920

В ходе войны большое количество чешских и словацких солдат, сражавшихся в составе австро-венгерской армии, либо дезертировали к русским, либо были взяты в плен, причем зачастую между перебежчиками и пленными почти не делали разницы. Руководители чешской колонии в России, а также представители Чехословацкого национального совета, созданного в 1916 году в Париже, настаивали на том, чтобы их объединили с Дружиной в новые чехословацкие силы, которые могли бы принять участие в мировой войне на стороне союзников.

В царский период российское правительство в целом оставалось равнодушным к этим призывам. В Петрограде существовало естественное нежелание поощрять центробежные тенденции где бы то ни было, даже в стане врага. Российская империя, как и империя Габсбургов, была многонациональным образованием. Было ясно, что, если принцип самоопределения восторжествует на землях Дунайской монархии, он легко может распространиться на Россию и вызвать там аналогичное недовольство.

Со свержением царского правительства в феврале 1917 года эти запреты перестали существовать. Временное правительство заняло более благожелательную позицию по отношению к чехам и словакам и разрешило расширить Дружину до целого армейского корпуса за счет быстрого набора в ее ряды военнопленных, а также чехов и словаков, работающих на российских промышленных предприятиях. Это подразделение, широко известное как Чешский корпус, принимало участие – и даже отличилось – в злополучном брусиловском наступлении летом 1917 года. К осени 1917-го Дружина разрослась до такой степени, что состояла из двух полноценных корпусов с несколькими вспомогательными подразделениями.

Профессор Томаш Масарик, будущий президент Чехословацкой Республики, приехал в Россию в мае 1917 года, чтобы объединить чехов и словаков в России в единую фракцию и, по возможности, принять меры для переброски корпуса на Западный фронт. Масарик оставался там в течение всего 1917 года и служил в качестве полномочного представителя корпуса в отношениях с российскими властями. Неблагоприятный исход брусиловского наступления и быстрый распад русской армии, сразу же после него начавшийся, ясно показал, что у чехов больше нет военного будущего на Восточном фронте. Именно поэтому Масарик удвоил усилия, чтобы найти для своих людей какой-нибудь способ покинуть Россию и присоединиться к союзным войскам во Франции. Переговоры об этом шли полным ходом, но в это время как раз произошел захват власти большевиками. Попытка большевиков вывести Россию из войны вместе с разрывом между советским правительством и украинской Радой поставили корпус, дислоцировавшийся тогда на Украине, в крайне неловкое и двусмысленное положение. Чешский корпус немедленно провозгласил нейтралитет перед лицом гражданского конфликта в России, но, будучи единственным многочисленным подразделением на Восточном фронте, сохранившим дисциплину, единство и верность делу союзников, обнаружил, что его позиция вблизи фронта не защищена и – ввиду подавляющего превосходства сил Центральных держав по другую сторону линии фронта – даже опасна.

В декабре 1917 года «автономная чехословацкая армия», состоящая из чехов из западных стран, была признана правительствами союзников в качестве регулярных войск, подчиняющихся французскому верховному командованию. В течение зимы было решено, что Чешский корпус в России должен стать неотъемлемой частью этих вооруженных сил, поэтому, по согласованию с французским правительством, это подразделение должно было быть эвакуировано во Францию, причем как можно быстрее. Будучи в Петрограде, Масарик вел с советскими властями по этому вопросу активные переговоры. Между тем неопределенность, царившая в ходе переговоров с немцами, была такова, что до ратификации Брест-Литовского договора не могли быть достигнуты никакие определенные договоренности. Все это время корпус дислоцировался в районе вокруг Киева, включая и сам город. Сохранив – в отличие от окружающих российских войск – удовлетворительную военную дисциплину, чехов главным образом использовали для охраны военных складов и арсеналов, которые в противном случае, ввиду деморализации российских солдат, были бы брошены на произвол судьбы. Благодаря этому факту и захваченным во время брусиловского наступления трофеям, корпус к тому времени был относительно хорошо вооружен.