Реставрация вместо реформации. Двадцать лет, которые потрясли Россию

Когда цивилизация умирает, на ее месте остаются люди. Историческая судьба этих людей может сложиться по-разному. Это зависит от того, достаточным ли окажется их внутренний ресурс, то есть духовное наследие, оставленное им цивилизацией, для того, чтобы ответить на вызов истории. И если да, то они могут создать новую цивилизацию на месте старой. Если нет, то им рано или поздно придется ассимилироваться в других культурах. Именно перед таким цивилизационным выбором оказалась Россия в преддверии третьего тысячелетия. Либо она принимает вызов времени, и тогда возникнет новая цивилизация, построенная на совершенно новых индивидуалистических и рациональных началах. Либо Россия не справляется с новой исторической задачей, и тогда произойдет «исход» русских. Население этой огромной страны растворится среди соседних цивилизационных платформ: западной, китайской и исламской.

Главным условием, без которого оформление русской универсальной цивилизации будет принципиально невозможным, является создание универсального государства. Если Россия создаст в двадцать первом веке новую государственность, она решит свою цивилизационную проблему. Если ей это не удастся, то историю российской цивилизации можно считать законченной.

При этом новая государственность новой России должна быть адекватна индивидуалистической и рациональной культуре наследников уходящей российской цивилизации. Неадекватное такому типу культуры государство свою задачу выполнить не сможет. Поэтому единственной возможной формой будущего государственного строя в России является конституционное, политическое и правовое государство, то есть сходное с тем, какое было выстрадано в недрах западной цивилизации в эпоху европейского нового времени. К сожалению, никакое другое государство уже Россию не устроит. Она выросла изо всех предшествующих государственных форм. Пути назад нет.

Проблема состоит в том, что в условиях усиливающегося политического хаоса лозунг борьбы за новую конституционную государственность вынужден был уступить место лозунгу борьбы за хоть какую-нибудь государственность. В этом кроется огромная опасность. Любая попытка просто восстановить бюрократическое государство, жесткую административную машину будет лишь консервировать на годы обломки старой цивилизации, препятствуя возникновению новой культуры. При этом следует учесть, что реакционное по своей сути стремление восстановить бюрократию все последние годы преподносилось именно как строительство конституционного государства. Обломки стен старого государственного строя выдаются за фундамент политической власти новой России. Такая политическая мимикрия усугубляет и без того сложную ситуацию, заставляя вычленять действительные и ложные конституционные формы.

Новая цивилизационная перспектива России оказывается неразрывно связанной с возможностью либо с невозможностью возникновения в стране подлинного конституционализма, органично вплетенного в ткань новой российской культуры. Либо массовое конституционное движение завершится созданием современного политического и правового государства, и тогда Россия совершит прорыв в будущее, обеспечив себе «жизнь после смерти». Либо конституционализм так и останется на отечественной почве имплантированным элементом, и тогда рано или поздно придет конец не «русской особости», а «особой русскости».

Однако реальная цивилизационная перспектива выглядит сложнее, чем классическая дилемма «быть или не быть». И оптимистический, и пессимистический сценарии могут быть реализованы в самых различных формах. Для судьбы народа эти формы имеют принципиальное значение. И в том и в другом случае движение может сопровождаться взрывом, происходить молниеносно, как революция, либо растянуться на долгие годы, плавно перетекая из одной переходной стадии в другую.

«Русский исход» может быть быстрым и бурным, а может – плавным и щадящим, как золотая осень.

В первом случае развал армии и государства под воздействием социально-экономических, этнических и прочих негативных факторов должен произойти достаточно быстро. Этот путь неизбежно связан с ускоренной децентрализацией страны и образованием на месте России нескольких государств, каждое из которых, как правило, будет иметь авторитарную форму правления. Отношения между этими государственными образованиями вряд ли удастся гармонизировать, и поэтому их взаимное отчуждение приведет к общему истощению ресурсов. Не исключена возможность возникновения локальных военных конфликтов. В этих условиях отдельные части России достаточно быстро окажутся под влиянием соседних государств. Их связи с сильными соседями вскоре станут гораздо более прочными, чем внутренние связи. Российская культура продолжит свое бытие как неотъемлемая часть культур других народов.