Революции светские, религиозные, научные. Динамика гуманитарного дискурса

Важную составную часть проекта «Электрокардиограмма (ЭКГ) выживания. Этнорегиональный опыт» (2006) составляла гипотеза о конструктивной роли морали и нравственности в процессах выживания в экстремальных условиях переходного периода общества из одного состояния в другое. В подобной ситуации, думается, действия человека должны оцениваться не столько с этической точки зрения «хорошо-плохо», сколько с точки зрения выживания. Основанием для радикализированной гипотезы применительно к Гагаузии послужило ослабление механизма нравственного регулирования, что в целом было обусловлено особенностями культуры «смутного десятилетия» после развала Советского Союза.

Начавшись в годы горбачёвской перестройки и продолженные командой младореформаторов в ельцинский период, социально-экономические трансформации привели к разрушению одних и укреплению других духовных устоев, моральных норм и принципов. Возникла противоречивая ситуация, послужившая основой для нравственного нигилизма, в котором этические принципы подверглись разрушению, а ориентиры личности сместились в сторону деградации. Обесценивание норм коллективизма под влиянием технократического мышления и гедонистических устремлений привели к тому, что некоторые нравственные ориентиры оказались на втором плане.

Кризисные явления в макросреде и начавшаяся разруха в микросреде привели к тому, что через полтора десятилетия обретённой свободы наивысшими ценностями и соответственно этическими нормами являлись семья (49.4 %) и ощущение себя человеком с чистой совестью (36.9 %).

Весьма весомыми и значимыми ценностями в первой половине второго постсоветского десятилетия, судя по итогам опроса, были любовь (любить и быть любимым) – 25.8 % и доверие (надёжный друг) – 24.8 % (табл. 1). На фоне алармистских настроений именно эти ценности составляли важную часть социального капитала и личности, и общества.

Курс на индивидуализацию с ее законами конкуренции и незримо действующим слоганом «человек человеку волк», семья, чистая совесть, доверие означали тихую гавань в бушующем море несправедливости, подозрительности, неуверенности в себе и в людях. Возрастание анонимности в повседневной жизни под влиянием урбанизации и информатизации привело к ослаблению социального контроля и осуждения безнравственного поведения, утрате авторитета института общественного мнения, хорошо известного в Гагаузии и в менталитете гагаузов как института «инсанмаанабулмасын» – «чтобы народ не осудил». Ожидаемая замена этого института правовым регулированием отношений между людьми, в том числе в сфере межэтнических отношений, успеха не имела.

В этих условиях люди прониклись осознанием того, что выживание во многом зависит от них самих. Во втором «эшелоне» этических норм по данным нашего исследования по самооценке граждан оказались приверженность справедливости (16.8 %), профессионализм и сопутствующий ему трудоголизм (16.7 %), свобода (14.7 %) и конформизм (13.1 %). Оказавшись без привычного идеологического маяка, без чёткой правительственной программы, как «без руля и без ветрил», человек терялся в самооценке, сохраняя при этом надежду на образование (9.3 %) как базовую опору в социально-профессиональной жизни, на природный дар и умение восстанавливать силы в ходе отдыха (8.3 %), на свои религиозные чувства (7.7 %), а также на здоровье и патриотическое отношение к стране и своему народу (табл. 1).

В нижней части обширной шкалы, заданной инструментарием этносоциологического опроса, оказалась такая важнейшая ценность как человек пользующийся авторитетом (5.8 %). Подобная самоубийственная оценка респондентами такого качества как обладание авторитетом, проистекала из растерянности перед кризисными явлениями в социально-экономической сфере и неустойчивой политической ситуацией. Если исходить из того, что всякая нравственная система начинается с оценки человеком окружающей действительности и самого себя в ней, то нетрудно экстраполировать самооценку человека, пользующегося авторитетом на общество, которое таким образом авторитетом не пользуется. Низкая моральная самооценка, уловленная нашим исследованием, свидетельствовала о том, что в 2006 году степень готовности к диалогу и согласованию интересов человека с интересами других людей находилась на крайне низком уровне.

За этой саморазрушительно-противоречивой оценкой себя и общества, когда для человека высшей ценностью выступают, с одной стороны, семья и жизнь с чистой совестью, а с другой – наименее значимой ценностью – человек, пользующийся авторитетом и патриот своего народа, кроются различные вариации оценок этических норм и ценностей среди городского и сельского населения, мужчин и женщин, среди лиц разного возраста и разного образования. Так, например, семья как базовая ценность, важнее на селе, чем в городе, среди мужчин, чем среди женщин; чистая совесть и религиозность значимее среди сельчан и среди женщин; профессионализм, предприимчивость, авторитет – среди горожан и мужчин (табл. 1).

Таблица 1