Режиссерское искусство театра кукол России XX века

Среди его успешных работ показателен спектакль по мотивам пьесы Аарона Цейтлина „Якоб Якобсон, или Кое-что о круговороте истории“ (Абаканский театр „Сказка“, 2001). Об этой постановке „в стиле немого кино“ подробно и убедительно писал театральный критик А. Гончаренко: …Гаснет иллюминация вокруг сцены, тапер, раскланявшись, садится за пианино, в „черном кабинете“ начинается первая картина. <…> Ожидание войны, король брючных пуговиц из Нью-Йорка Якоб Якобсон плывет на некоем подобии „Титаника“ – страшный корабль, огромный, серый. Среди пассажиров: Сталин, Гитлер и прочие антипатичные исторические персонажи, танцуют, пьют, дискутируют. Только Якобсону дано предчувствовать вселенскую катастрофу. Коротенькая сцена, затемнение, другой фрагмент <…> Несколько поваров крутят ручку мясорубки, ближе к финалу первой части спектакля настоящее мясо будет превращаться в фарш самостоятельно. Кухонная утварь продолжает работать по инерции: людей поглотила пучина. Якоб оказывается в красивом и спокойном подводном мире, и его вместе с женой Люси просят наперекор его желанию быть прародителями нового человечества, вода исчезает со сцены, и третье действие разворачивается на небесах. Эдем у Ибрагимова – место насквозь фальшивое. Райские птицы поют, а звери статно выступают, если дежурный ангел Спасеной включает один из рубильников, встроенных в дерево Познания. Змей-искуситель – бывший танцор Парижского дансинга, этот профессиональный соблазнитель сам становится жертвой в руках агрессивной Люси. Новому Адаму-Якобу по его просьбе демонстрируют будущее нового человечества, ведь он – его начало. На экране – вновь и вновь Ноев ковчег и распятие Христа, лагеря и войны, рушатся небоскребы в Америке… Якобсон не выдерживает и вешается, прямо там, в раю, на механическом дереве. Змей и ангел Спасеной, у которого под благостной маской оказалось точно такое же отталкивающее лицо землистого цвета, проделывают хирургическую операцию над Люси-Евой» [512] .

Количество и география постановок Ибрагимова значительны: Москва, Санкт-Петербург, Чита, Екатеринбург, Нижневартовск, Краснодар, Прага, Острава, Анкара, Нанси, Таллинн, Владикавказ…

В череде его спектаклей – «Алтын Аях», «Намыс» И. Шауоха, «Калиф-Аист» В. Гауфа, «Сказка о Золотом Петушке», «Сказка о попе и о работнике его Балде» А. Пушкина, «Иуда Искариот. Предатель» Л. Андреева, «Якоб Якобсон» А. Цейтлина, «Любовь к трем апельсинам» Л. Филатова, «Шерочка с Машерочкой» Н. Коляды, «Игроки» Н. Гоголя, «Очень простая история» М. Ладо, «Мой Теркин» А. Твардовского, «Каракули», «Метаморфозы» и др.

Конечно, ни один творческий человек не в состоянии работая с такой интенсивностью за короткий срок создать равноценные по качеству спектакли. Поэтому у Ибрагимова довольно большое количество, может быть и не полностью, но с вариациями «клонированных» постановок.

Та к яркий и успешный спектакль «Старик и волчица» (с национальной горской музыкой, с атмосферой адыгейского игрища на сцене и архаичными куклами без лиц), поставленный по мотивам фольклора еще на заре его режиссерской деятельности, под тем или другим названием возникал в Нижневартовске, Таллинне, Краснодаре, Праге, Владикавказе. «Сказка о рыбаке и рыбке» была им поставлена в Остраве, Екатеринбурге и Варшаве, «И пишу тебе я в первый раз» по мотивам «Оскар и Розовая дама» – в Абакане и Таллинне, «Игроки» – в Абакане, Санкт-Петербурге, Таллинне, «Кукольная азбука» – в Таллинне, Москве, «Якоб Якобсон» – в Черкесске и Нанси…

Прагматичное стремление максимально наполнить собой все театральное кукольное пространство является одной из отличительных черт в целом яркого и талантливого режиссерского поколения «золотых масок». Каждый из них – Личность, каждый по-своему интересен, оригинален, непредсказуем. Они – не бесшабашные «мушкетеры уральской зоны». Хорошо информированы, свободны, сосредоточены и склонны к мистификациям.

В этом, вероятно, знак их времени – «золотых масок».

Мастерская Кудашова

Я – поэт. Этим и интересен…

Владимир Маяковский

Этот режиссер не вписывается в череду режиссерских талантов времен «золотых масок». Не потому, что у него нет такой награды, она есть, а потому что он – особенный. Тем, что не суетится, не повторяется и не копирует свои спектакли на бескрайних отечественных и зарубежных кукольных просторах. И если ставит несколько раз, допустим, «Ромео и Джульетту» У. Шекспира, то как совершенно разные спектакли, с иными темами, сценографическими и режиссерскими решениями, актерскими работами.

Но главное – это режиссер, создающий спектакли по тем же законам, по которым поэт сочиняет стихи. В его спектаклях (театральных текстах!) поэзия – суть явления и основа самого языка театра кукол, где стих, метр, рифмы строятся не столько фонетически, сколько с помощью гигантского метафорического потенциала театральных кукол.

Кудашов последовательно совершенствует и системно развивает режиссерскую профессию театра кукол и предлагает новые подходы к процессу строительства кукольной режиссуры.