Режиссеры «Мосфильма»

Человек нового, социалистического общества должен уподобиться маленькому винтику, основная задача которого — крутиться в отлаженной государственной машине. Народ избавлен от необходимости загружать голову мыслями. «Нам с тобой не надо думать, если думают вожди». Остается больше времени, чтобы работать и возносить хвалу думающему, заботящемуся, оберегающему массы Главному Человеку.

Существование «обычных людей» у Чиаурели наполнено только и исключительно близостью к Сталину. Сами они — некие знаки, «типичные представители» возрастных и социальных групп. Молодой пылкий революционер. Интеллигентная девушка. Старый, умудренный опытом рабочий… На месте каждого персонажа, на месте каждого артиста, его играющего, мог бы быть другой — ничего бы не поменялось. Есть только одна фигура, имеющая смысл и значение. Остальные несущественны.

Всюду в сценарии «Великого зарева» Сталин фигурирует как Редактор «Правды». (В картине это определение не акцентируется.) Что это, знаменитая, до сих пор живая легенда о скромности «вождя народов»? Или — условное обозначение для тех, кто вдруг может вспомнить о действительной, мизерной роли Иосифа Виссарионовича в октябрьских событиях? Но на дворе конец 1930-х годов, кто решится впустить в свою голову подобные мысли…

Как бы там ни было, а слова «редактор правды» весьма точны для определения рода занятий главного и единственного героя «Великого зарева» и его режиссера. И хотя Сталин редактировал правду в широком смысле слова, а Чиаурели занимался этим в более узком смысле, вместе они делали одно общее дело.

После этой удивительной ленты Чиаурели стал депутатом Верховного Совета, художественным руководителем Тбилисской киностудии. В одном из своих предвоенных интервью он поделился планами трех глобальных постановок.

«О фильме „Клятва“ (сценарий И. Перестиани, М. Чиаурели, Г. Цагарели) писалось уже не раз. Эта картина расскажет о том, как народы Советского Союза устами великого Сталина дали у гроба Ленина клятву свято хранить заветы Ильича, бороться за их осуществление. Это будет фильм о том, как партия, народ сдержали клятву, как, несмотря на всяческие попытки презренных выродков из троцкистско-бухаринского блока, наша родина под руководством мудрого Сталина победоносно идет по ленинскому пути.

Фильм „Из искры“ расскажет об истории революционного движения в Закавказье, о роли, о значении в этом движении товарища Сталина. Сценарий написан Дадиани, Киачели и Шенгелая на основе известной, замечательной книги тов. Л. Берия „К вопросу об истории большевистских организаций в Закавказье“.

Из намеченных тем самой сложной для реализации, пожалуй, является „Георгий Саакадзе“ (по замечательному сценарию А. Антоновской и Б. Черного)»[21].

Трудно сейчас сказать, по каким причинам не была экранизирована «известная, замечательная книга тов. Л. Берия». Можно лишь делать предположения.

В 1939 году ее автора забирают из Тифлиса в Москву и делают народным комиссаром внутренних дел взамен снятого и расстрелянного Ежова. В этой ситуации лента о революционном движении в Грузии, Армении и Азербайджане становится для Берии неактуальной. Вообще, в Москве у Лаврентия Павловича оказывается так много важных дел (он ведь даже и людей кое-каких освободил из лагерей), что поддержка любимого кинорежиссера отодвигается на второй план.

По этой же, видимо, причине откладывается производство «Клятвы» — большого, важного, центрального фильма времени, требующего сил и средств, превышающих возможности Тбилисской киностудии.

«Георгий Саакадзе» становится наиболее предпочтительным проектом для реализации на рубеже 1930–1940-х годов. Дело в том, что помимо фальсификации событий 1917 года стало необходимо пересмотреть отношение к делам давно минувших дней.

В 1920-е — начале 1930-х годов историография представляла время до октябрьского переворота как череду крестьянских восстаний и рабочих волнений. Все правители царской России изображались угнетателями, эксплуататорами и гонителями. Ни одного положительного слова о них нельзя было произнести без того, чтобы не заслужить обвинения в контрреволюционной пропаганде.

Во второй половине 1930-х годов, во время расцвета «культа личности», это положение стало меняться. Как раз в 1937–1938 годах появилось грандиозное полотно (3 часа 35 минут демонстрации) «Петр Первый», в котором режиссер В. Петров прославил и восхвалил государя-реформатора. Затем вышел «Александр Невский» (1938) гениального Эйзенштейна. По инерции еще были выпущены «Пугачев» (1937) П. Петрова-Бытова и «Степан Разин» (1939) И. Правова и О. Преображенской, но слабое государственное внимание к этим лентам, их скорое и полное забвение свидетельствовали: время героев народных восстаний в советском кино миновало.