Режиссеры «Мосфильма»

Самое интересное, что, судя по всему, критика была справедливой. Однако фильм получился таковым не потому, что Кулешов вознамерился вдруг всплакнуть над жестокой судьбой проигравших в Гражданской войне и пожалеть побежденных. Он искренне хотел создать боевик в своем любимом американском стиле. Там ведь тоже цель борьбы заявляется в начале и в конце. А в основное время фильма — только Действие. Кафешантан, рюшечки, изящные фраки и блестящие мундиры — тот «старый мир», в котором это самое действие происходит. Что ж с того, что на обывательский взгляд сей мир привлекательнее геометрически чистого советского «нового мира»!..

Самое удивительное, что фильмом «Веселая канарейка» Лев Владимирович вновь продемонстрировал присущее кинематографу чувство предвидения.

Когда закончится сталинизм, а затем «оттепель» сменится заморозками, советская киноиндустрия, выпускающая по 125 фильмов в год, подарит зрителям несметное количество «Веселых канареек». В красных вестернах положительные герои станут носить фуражки с большевистскими звездами, а отрицательные обрядятся в царские мундиры или басмаческие папахи — мальчишкам Страны Советов это будет без разницы. Они станут бегать в кинотеатры и восторженно потом рассказывать: «А наш ему как даст! А он как выстрелит! А потом они как прыгнут со скалы!..»

В 1969 году режиссер Георгий Юнгвальд-Хилькевич поставит в Одессе практически ремейк «Веселой канарейки». Он будет называться «Опасные гастроли», и народ на него валом повалит, потому что там Высоцкий в роли законспирированного большевика Николя Бенгальского запоет в кафешантане.

Любопытно сравнить газетный отзыв на ленту Кулешова в 1929 году с установочной статьей «Правды» «Скачут кони по экрану», обличающей советские вестерны в начале 1971-го:

«Эпизод подпольной борьбы красных с белыми — только неизбежный повод для изображения в веселых канареечных тонах галантной жизни белогвардейских контрразведчиков… Фильма не становится революционной от того, что показанная в ней кабацкая и светская жизнь поставлена в какую-то связь с революционной борьбой» (Кино. 1929. 12 марта).

«За последнее время в нашем кино события Гражданской войны все чаще изображаются в этаком залихватско-приключенческом стиле: рубки, стрельбища, погони, переодевания, похищения и чудесные превращения „наших и ваших“ отодвинули в сторону подлинные исторические причины и социальные конфликты Гражданской войны… Но не пора ли действительно попридержать этот киногалоп и вернуть на экраны подлинных героев Гражданской войны во всем значении их исторически сложного социального, истинно человеческого опыта» (Правда. 1971. 4 января).

Если, экранизируя Джека Лондона, Кулешов, не ведая того, предсказал согражданам, что` с ними вскоре случится, то «Веселой канарейкой» своей, опять-таки ничуть к этому не стремясь, продемонстрировал: власть станет указывать художникам, как следует освещать любезные ей темы.

Лев Владимирович совершенно искренне попытался учесть критику и исправиться. В своей следующей, сохранившейся полностью ленте «Два-Бульди-два». Во многих справочниках указывается, что соавтором Кулешова на картине выступила Нина Агаджанова-Шутко, однако в реальности ей принадлежит лишь финал ленты — странный, идеологически выдержанный, но имеющий мало общего с предыдущими ее частями не только художественно, но и даже фабульно.

Действие из кабачка здесь перекочевало в цирк, а сюжет строится на осознании старым клоуном правоты дела, которому посвятил себя его сын, тоже клоун, но революционный, советский.

Белые тут совсем плохие и мундирами не блещут. Полковник в исполнении Андрея Файта, конечно, изящен, как положено офицеру, но при этом крайне зол и порочен — не зря артисту всю жизнь придется играть негодяев. Очень качественными они у него получаются. Очень вражескими…

Беда в том, что красные в фильме тоже весьма несимпатичны. Молодого Бульди играет артист Владимир Кочетов с ярко выраженным отрицательным обаянием. Под стать ему и юная Вера Марецкая в роли секретарши ревкома. Резкая, порывистая, со злым взглядом — ее смерть в результате атаки белых совершенно не трогает. Пожалуй, лишь не менее юный Михаил Жаров — председатель ревкома — вызывает симпатию. Милый кадр, когда во время заседания котенок трется о его сапог, представляется даже лишним. Широта и неподдельная доброта Михаила Ивановича и без этого располагают к его герою. В финале мы радуемся тому, что в бою он оказывается всего лишь раненым.