Ричард Лаймон. Ночь в тоскливом октябре

Машина остановилась на углу. Мне был виден только ее передний бампер. Слишком много кустов и деревьев загораживали обзор.

Я не мог понять, не полицейская ли это машина.

Я не мог понять, не Рэнди ли это пикап.

Так или иначе, но я не хотел, чтобы из нее увидели, как я иду по середине дороги. И поскорее свернул налево.

Автомобиль двинулся вперед, его фары описали дугу в темноте, и машина свернула налево.

На мое счастье, это оказался и не пикап, и не патрульная машина.

Какой-то темный, средних размеров микроавтобус.

С огромным облегчением, я перепрыгнул через поребрик и пошел по тротуару, но теперь оказался слишком близко к парапету, чтобы не волноваться.

Я уже почти преодолел мост.

Микроавтобус приближался.

Я глянул через плечо. Никто за моей спиной не прятался, никто меня не преследовал.

Парапет закончился. Итак, я пересек мост, и пусть немного понервничал, зато остался целым и невредимым.

Микроавтобус сбавил скорость, прижался к тротуару и остановился. В слабом мерцании уличных огней, я разглядел, что он абсолютно черный. Стекло со стороны пассажирского сиденья поползло вниз.

Господи, что им надо?

Я остановился на тротуаре.

Пассажирское сиденье, похоже, было пустым. Женщина-водитель перегнулась через него, выглянула в окно, посмотрела на меня и что-то говорить начала. Из-за шума двигателя я не мог разобрать слов, и только покачал головой в ответ.

— … сюда! — крикнула она.

Я снова покачал головой и сделал пару шагов в направлении микроавтобуса.

— …найти… улицу… знаешь… это?

Спрашивает направление? А ну как это уловка?

Весь город посходил с ума, думал я. С другой стороны, может, человек и впрямь заблудился.

Я встал на поребрик и наклонился вперед. Лицо у женщины за рулем было бледное, изможденное. Волосы до того темные и блестящие, будто их намазали маслом. Одета во что-то вроде черной блузки с блестками.

— Извините, — сказал я. — Я плохо вас слышу. Куда вам, говорите, надо?

— Почему бы тебе не залезть в машину?

Озадаченный, я не знал, как это воспринять: волноваться или бояться… или ни то, ни другое.

— Я думал, вы что-то ищете, — сказал я.

— Просто залезай и все. Вопрос есть.

— Мне и отсюда неплохо слышно.

— Давай-давай, — сказала она. — Что с тобой, в самом деле? Чего ты боишься? Я просто хочу с тобой поговорить.

— О чем?

Она расстегнула верхнюю пуговку на своей блузке.

— Садись в машину, тут и поговорим.

— Ну уж нет.

— Пожалуйста, — она расстегнула еще одну пуговку, затем еще одну. — Боишься, что ли?

— Еще чего.

Расстегнута еще одна пуговка.

— Держу пари, тебе сегодня очень одиноко, нет?

— Вовсе нет, с чего бы это?

— Да, смотрю, бродишь по улицам на ночь глядя, один-одинешенек.

— Я пошел, у меня дела.

— А почему бы тебе не залезть сюда, ко мне?

Она высвободила руку из блузки.

Нет, все точно посходили с ума!

Я уставился не ее бледную грудь с темными сосками.

— Ну что, теперь-то решишься залезть, миленький?

— Э-э-э… нет, спасибо.

Сквозь тихое урчание двигателя до меня донеся негромкий смех. Однако смеялась отнюдь не женщина. Смех доносился откуда-то из глубины микроавтобуса, из-за ее спины. Причем смеялся, похоже, мужчина.

Думаю, в тот момент я завизжал.

И точно знаю, что бросился наутек, будто ошпаренный.

Глава тридцать первая

Я ожидал, что микроавтобус устремится за мной задом наперед, как делал Рэнди пару ночей тому назад — а затем девица ударит по тормозам, распахнет боковую дверь, и ее притаившийся парень выскочит и помчится в погоню.

Но ничего такого не произошло.

Добежав до перекрестка, я обернулся и увидел, что микроавтобус продолжает двигаться… Вперед, а его двери по-прежнему закрыты.

Это что, была какая-то шутка? «Давай-ка напугаем паренька?»

Ага, конечно.

Опасаясь, что микроавтобус может вернуться, я трусцой пересек улицу, завернул за угол и притаился за толстым деревом. Пролетело несколько минут.

Может быть, мне следует направиться домой, подумал я, сразу, как только выпадет возможность. Достаточно прогулок по лезвию бритвы для одной ночи.

И упустить девушку?

Возможно, я и так не сумею ее найти. И кроме того, не стоит оно такого риска.

Что будет, если я попаду в микроавтобус?

Даже не думай об этом, приказал я себе. Я не должен попасть туда; вот что имеет значение.

По другой стороне улицы прошел мужчина, ведущий на поводке немецкого дога.

Вот что мне нужно, подумал я. Здоровенная кровожадная псина. Охладит пыл любых негодяев.

Человек с псом исчезли за углом, но я продолжал прятаться. Микроавтобус не возвращался, да и любых других машин было не видать. Наконец, я шагнул из-за дерева и начал пробираться туда, откуда пришел.

Береженого Бог бережет…

Что не так с этим городом, черт его дери?