Ричард Лаймон. Ночь в тоскливом октябре

Может быть, тут неподалеку есть психиатрическая лечебница, и она по ночам открывает свои двери, чтобы все пациенты свободно побродили по улицам? Хорошенько вам повеселиться, ребятки. Устройте там бардак покошмарнее. Но к рассвету чтоб все сидели по палатам.

Чудно.

Можно было бы создать интересную повесть, подумал я. Немного надуманно, но подобная ситуация могла объяснить, что же тут не так. А что-то было не так со всем этим местом. Не в любом же городке по ночам такое творится.

А может, и в любом.

Вскоре я обнаружил, что приближаюсь к мосту на улице Феромонта. Он отделял меня от дома. Я поглядел на пустую, тонущую в тени улицу, на низкие каменные парапеты и тьму по обе ее стороны.

Рано или поздно мне придется пересечь его. Или этот, или другой, и одному Богу известно, что может таиться под любым из них.

Ничего не произойдет, сказал я себе.

Я хаживал по таким мостам сотни раз за последние пару лет — нередко хорошо заполночь — и все было прекрасно.

Положим, тогда я еще не знал.

Мы привыкли хохмить насчет троллей, таящихся под мостами, но мы не знали.

Не доходя до моста, я вдруг замер и, как бы нехотя, пошел в обратном направлении.

Мысль о том, что я могу быть трусом, внушала мне отвращение — не меньшее, чем страх перед любыми из местных ужасов. Я вышел, чтобы отыскать девушку. Неужели же я удеру, поджав хвост, только потому, что какой-то проползший мимо тарантас напугал меня до усрачки?

Если я сдамся этой ночью, то могу больше никогда не увидеть ее.

Я должен увидеть ее, пронеслось в моей голове. И поговорить с ней. И узнать ее имя, и почему она блуждает по ночам, и одинока ли она, и что угодно, лишь бы побыть с ней.

Покачав головой, я повернулся к мосту спиной и вскоре оставил его далеко позади.

Я поглядел на часы. Время от времени — при приближении людей или транспорта, — приходилось нырять в укрытия. Однако время шло, а ничего неприятного не происходило, к тому же отвага моя, кажется, росла. Теперь я тратил меньше времени на прятки и больше — на торопливые переходы от квартала к кварталу.

Пробродив по Феромонту на север больше часа, я свернул в переулок направо. Он вел меня на восток, сначала выведя на Пограничную, а спустя еще немного — на улицу Франклина.

Когда я обнаружил, что приближаюсь к месту обитания таинственной девушки, все мои страхи будто улетучились, вытесненные волнением от возможной встречи. Вместо того, чтобы высматривать потенциальные опасности, я высматривал ее.

Она где-то тут, говорил я себе. Если не на этой стороне улицы, то на другой. Или, возможно, она в одном из этих домов. Или даже присела где-то за кустами, укрываясь от возможной опасности.

Она может даже прятаться от меня.

Не исключено, что я уже прошел мимо нее, и она глядела на меня из тени.

Пожалуйста, не прячься от меня, мысленно воззвал я к ней. Я не тот, кого следует бояться. Я никогда не причиню тебе зла.

Наконец, я дошел до дома, в который она вошла в понедельник ночью… До дома, где ночью во вторник я видел любительницу текилы. Я метнул взгляд в сторону кухонного окна, но оно было темным.

И насколько я мог судить, проходя мимо, темным был весь дом.

Дойдя до конца квартала, я пересек улицу Франклина, вернулся обратно по другой стороне дороги и спрятался в кустах на лужайке прямо напротив дома.

Наручные часы показывали без двадцати час.

Должно быть, там все спят, подумалось мне.

Но кто «все»?

Любительница текилы жила в этом доме почти наверняка.

А что насчет загадочной девушки? Я видел, как она входила, но позже в ту ночь она показалась на Пограничной улице. Быть может, она приходит сюда лишь для того, чтобы навестить любительницу текилы или другого члена ее семьи?

Вполне вероятно, подумал я. Или, возможно, это ее дом. И в понедельник она вернулась домой за чем-то, что ей было нужно, пробралась и захватила это, а потом направилась к своей основной цели.

Хотя у этой теории имелись оговорки. Понаблюдав за ее передвижением, я потерся тут какое-то время, а затем пошел в «Данди» и провел там время с Эйлин…

Где за нами наблюдал Рэнди.

Не начинай думать о нем. Сосредоточься на вопросе.

О чем это я? А. Девушка. Временной промежуток.

Между моментом, когда она вошла в дом, и моментом, когда я позже увидел ее на Пограничной, прошло уж явно больше часа.

Между этими двумя местами — в лучшем случае пять минут ходьбы.

Час, может, больше, она пропадала неизвестно где.

Если она провела его в доме, то не могла просто метнуться и схватить что-то… Или сменить туфли, или зайти в уборную, или заняться еще какой-то обыденной ерундой. Для всего такого она пробыла внутри слишком долго.