Ричард Лаймон. Ночь в тоскливом октябре

Глядя поверх капота, я увидел, как она шествует по лужайке перед старым двухэтажным домом дальше по аллее. Ни в одном из окон не горел свет. Крыльцо тоже было погружено во тьму.

При свете уличных фонарей девушка поднялась на крыльцо. Тени укрыли ее. Я следил за дверью дома, которая должна была вот-вот открыться. Возможно, появится серая полоска и начнет расширяться, как это было в понедельник.

А может быть, и нет.

Я не увидел никаких признаков того, что дверь открывается или закрывается.

Если весь дом такой же темный, как и крыльцо, сказал я себе, то там и не должно было быть ничего видно.

А может быть, она и вовсе еще не открывала дверь.

Что, если она все еще на крыльце?

Может быть, она вовсе не живет тут, а просто прячется на крыльце, потому что боится, что ее преследуют.

Назад не глядя, чтоб не знать,
Далек иль близок враг.

Возможно, мельком заприметила меня, следующего за ней, и думает, что это я — враг.

От этого мне сделалось стыдно.

Я не враг, мысленно говорил я ей. Я никогда и ни за что не причиню тебе вреда. Ни за что на свете, тебе не нужно меня бояться.

Ага, подумал я. Ну конечно. Не нужно? А как насчет моей навязчивости? Почему ей не следует меня бояться? Откуда ей знать, что я не надеюсь похитить ее… затащить куда-нибудь в лес (или под мост) и, сорвав с нее одежду, совершить то, что заставит ее кричать.

Я представил ее где-то в темноте, подвешенную за запястья, голую и извивающуюся.

Я никогда бы такого не сделал, мысленно убеждал я ее.

Но откуда ей было об этом знать? Нельзя винить ее за то, что она боится меня.

Глядит ли она с крыльца?

Чувствуя себя ужасно уязвимым, я присел возле машины. Кто-то может пройти мимо. Даже прямо сейчас кто-нибудь может следить за мной из соседнего дома. Возможно, копы уже едут.

Если они не пришли на сигнал о кровавом убийстве под мостом, подумал я, не станут искать и меня.

Ты так думаешь?

Необходимо было найти укрытие понадежнее. Но если девушка глядит с крыльца, она увидит, как я покидаю свое место за машиной, и худшие ее опасения подтвердятся. Я потеряю всякую надежду завести с нею дружбу.

Скорее всего, она в доме. Я не заметил, как открылась дверь, вот и все.

Но если она на крыльце…

Я услышал, что приближается машина. Звук был еще далеко. Я не мог понять, откуда и куда она движется.

Только этого не хватало!

Любой, кто проедет по улице Франклина справа от меня или по северо-южной улочке слева (название я запамятовал), увидит меня, прячущегося за припаркованным автомобилем.

Но если я убегу, меня сможет увидеть она.

Что же делать?!

Шум мотора становился все громче.

Да что ж за срань!

Автомобиль, дающий мне это ущербное укрытие, был приземист и стоял у поребрика. Я не мог заползти под него, не с этой стороны.

Когда фары осветили перекресток Франклина, я распластался на траве перед машиной и опустил лицо на скрещенные руки.

Одновременно со мотора и шелестом шин по асфальту до меня донеслась знакомая музыка. Уоррен Зивон, «Excitable Boy». Машина проезжала через перекресток, и звуки стали громче.

Я поднял голову.

Маленький тусклый пикап — в точности как у Рэнди.

Глава тридцать третья

Я уронил голову и зажмурил глаза. Пикап продолжал двигаться через перекресток, направляясь на юг улицы Франклина.

Может, это и не машина Рэнди, сказал я себе. Водителя я не видел, а он, вероятно, не видел меня. В городке вроде Вилльмингтона наверняка хватает компактных, светлых пикапов.

Это Рэнди, ясное дело. Рыщет по улицам и высматривает меня. И Эйлин.

А что насчет таинственной девушки? Что она делает?

Мне претила мысль о том, что Рэнди может сделать девушке, выпади ему такой шанс.

Знает ли она о нем? Остерегается ли его? Наверное, она остерегается всех… включая меня.

Внезапно сообразив, что Рэнди (если это был он) может объехать квартал кругом и вернуться за мной, я сорвался и побежал. Я пронесся через улицу, и через лужайку, и вверх по ступенькам крыльца. Задыхающийся, с гулко колотящимся сердцем, я остановился на темном крыльце.

Девушки видно не было. Вспомнив старика, что так сильно меня напугал, я, тем не менее, поднялся на цыпочки и проверил качели и все темные уголки, где мог бы прятаться человек. На крыльце никого, кроме меня, не было.

Опасаясь, что Рэнди может проехать мимо в любой момент, я присел в темный уголок, прислонившись спиной к периллам.

Здесь ему меня ни в жисть не заметить.