Ричард Лаймон. Ночь в тоскливом октябре

Прислушиваясь, не едет ли его пикап, я слышал лишь слабое шшшш — возможно, затихающий звук мотора. Вообще, все звуки были ужасно нечеткими, но некоторые точно не могли исходить от автомобилей, пикапов или грузовиков. Возможно, где-то далеко в вышине летел самолет. Возможно, это бушевал по всему городу ветер в кронах деревьев.

Пикапа Рэнди поблизости, конечно, не было.

Если только Рэнди не заглушил двигатель.

Может быть, он впрямь заметил меня и идет обратно пешком.

Я тут же пожалел о своих мыслях.

Некоторое время я сидел, неподвижный и напуганный вусмерть, едва осмеливаясь дышать. Однако по истечении примерно десяти минут стало казаться, что Рэнди не появится.

Должно быть, он меня все-таки не увидел. Может, это не его даже был пикап.

Поскольку мои страхи насчет Рэнди улетучились, я мысленно возвратился к девушке. Она вошла в этот самый дом. В настоящий момент она где-то там, внутри.

Будь стены и пол невидимыми, она была бы на виду. Наверное. Может быть, в ванной, а может, и в кровати.

Могла ли она пойти спать, не умыв лицо? Не почистив зубы? Не сходив в туалет?

Со своего угла крыльца я бы услышал шум воды, бегущей по трубам. Но ничего подобного я не слышал.

Возможно, она закончила умываться прежде, чем я подошел. Я наблюдал за крыльцом через дорогу по меньшей мере минут пять, а то и все десять. Достаточно времени, чтобы вымыть лицо, почистить зубы и сходить в туалет. Она могла сделать все это до моего приближения.

Пока я искал крыльцо и сидел там в углу, страшась Рэнди, она могла уже пройти в свою темную спальню, снять одежду, натянуть то, в чем она любит спать, и забраться в кровать.

Должно быть, сейчас она уже в постели, подумал я. Свернулась клубочком на краю, накрывшись до плеч простыней и одеялом. Во что одета? Ее трудно было представить в ночной рубашке с оборками или в детском комбинезончике. Скорее уж она могла быть одета в пижаму или простую хлопковую сорочку.

Или вообще без ничего?

Холодновато для подобного.

И потому я представил ее под одеялом в ночной сорочке. Я видел ее, словно наяву. Как она свернулась в уголке кровати, утопив лицо в подушке и выставив зад из-под подола.

Будь я невидимкой, я мог бы пробраться в ее дом и найти спальню. Я бы стоял возле ее кровати — и смотрел бы, как она спит, и слушал бы ее дыхание. Я мог бы даже осторожно стянуть вниз одеяло и простыню, позволяя им упасть на пол, к ножке кровати, чтобы полюбоваться ею неприкрытой.

Ее белая сорочка почти что светится в темноте. Ее кожа в сумерках кажется смуглой. Я могу увидеть изгибы ее голых ягодиц, тенистую расщелину между ними.

Может быть, она вообще спит не в сорочке. Может быть, она спит голышом.

Так-то куда лучше.

Застонав во сне, она переворачивается на спину.

Будто споткнувшись о собственную фантазию, я вдруг задался вопросом, заперта ли парадная дверь.

Девушка могла забыть ее запереть, прокравшись внутрь. Кроме того, я слышал или читал, что немалый процент людей редко запирает двери своих автомобилей и домов на ночь. Особенно в маленьких городках.

Что, если ее дверь не заперта?

Я мог бы отрыть ее и забраться внутрь. В погруженном во тьму доме я был бы почти невидим. Я мог бы войти в спальню девушки, и встать у ее кровати, и…

Ни в коем случае. Не я.

Но я мог бы.

Я много чего мог бы, подумал я. Но я не собираюсь делать этого. Должно быть, я свихнулся, если даже думаю о таком. Во-первых, я мог бы попасться. Во-вторых, я не сделал бы этого, не будь даже ни единого шанса, что я попадусь.

Ой ли, думал я. Тогда к чему эти грезы о невидимости? Единственная причина быть невидимкой — возможность делать все, что хочешь, не попадаясь.

Положим, я не невидимка. Если я проберусь в дом, кто-нибудь может застукать меня на месте преступления. Отколошматить. Подстрелить. Сдать в полицию. И что подумает девушка? Она решит, что я преступник или извращенец. После такого она никогда не будет иметь со мной никаких дел.

Но если все спят, а я тихо-тихо…

Я снова представил себя стоящим перед кроватью девушки и глядящим на нее сверху вниз.

Я не сделаю этого, сказал я себе. Кроме того, дверь, скорее всего, заперта.

Если она заперта, это решает дело.

Это решило бы дело, все в порядке. Одно дело — открыть незапертую дверь (это, возможно, еще в пределах допустимого), совсем другое — взлом.

А ты проверь.

Мои страх и волнение начали нарастать.

Ничего такого, подумал я. Встану, подойду к двери, погляжу, заперта ли. Почему бы и нет? Ну что, на худой конец, может случиться? Если я попадусь, то смогу изобразить пьяного или смутиться и сделать вид, что ошибся домом. Да и вообще, проверить дверь — едва ли преступление.