Рихард Феникс. Остров. Книга 2

— Кто бы это мог быть, — Женщина, заигрывая, провела язычком по крупным передним зубам со вставленными в них блестящими камушками. — Я не знаю заказчика. Мне заплатили, хорошо заплатили, надо сказать. Все инструкции были в письменном виде. О, даже не надейтесь их получить, я всё сожгла, как было в них велено. Пытайте меня, допрашивайте меня, но имя заказчика я не скажу — не знаю. Уже не знаю. Ведь и сама приняла те эликсиры.

— Как действует эликсир молчания? Впервые об этом слышу. Маджер же не лишился способности об этом говорить. И когда он его выпил? — допытывался Нолан.

— Если так прикинуть, то выпил за минут десять до того, как в него стреляли. А действует очень просто: произносишь имена и вспоминаешь ситуации, о которых не следует говорить, пьёшь и всё. Любая попытка рассказать о том, что нельзя, вполне может окончиться разрывом сердца.

— И какие же имена он назвал?

— Я услышала только своё и закрыла ушки, ведь остальные меня не касаются. А потом я ушла.

— Подожди! Я спросил у него о твоей роли, он ответил, что ты исполнитель. Значит, не действует эликсир?

— Ты хочешь меня поймать на слове? М-м-м? Не получится. Да и Маджер ведь не назвал имени, к тому же ответил на вопрос так, что не открыл тебе ничего нового. Не так ли, моя пытливая любовь? — Шермида улыбнулась, взглянув на руки Феникса, тот только заметил, что крепко сжимал кулаки, впиваясь ногтями в ладони. Он промолчал, обдумывая услышанное, подбирая вопросы, но эта проклятая соблазнительница…

Она завела руку за спину, не убирая из-под халата Маурицио. Советник протяжно вздохнул, вытянулся на кушетке, запрокинув голову. Нолану захотелось одновременно уйти и остаться, чтобы смотреть. Этот безумный гипноз путал мысли. «А если нас тоже так опоили уже очень давно? — подумал Нолан. Это бы объяснило бесконтрольное вожделение к ней. — Сколько раз мы тогда говорили ей „да“. И герб Ярмехеля, будь он неладен, всегда маячил перед глазами на её вещах».

— Поделитесь же, мои сладкие, как узнали от Маджера то, что он не мог никому рассказать⁈

— Это тайна следствия, — отрезал Урмё, глядя поверх головы собеседницы, — ты должна помнить, что способы добычи информации мы не разглашаем. И, раз уж ты призналась, то тебя будут судить. — Он дрожащими руками извлёк из кармана несколько плотных бумажных квадратиков, выбрал один и протянул женщине, та и бровью не повела. — Это повестка в суд на завтра.

— Мне это не выгодно, поэтому не приму, — Шермида пожала плечами и чувственно облизала пальцы руки, которой касалась Маурицио, тот лукаво скалился, прожигая бумажку взглядом.

Нолана передёрнуло. Нет, дело было даже не в Шермиде. Энба-олени играли против Лагенфорда, против Теней, зачем-то заманивая в это Фениксов. Дело, и без того казавшееся непростым, затягивалось удавкой на шеях детективов. Так чего же они добивались? Может, Энба-олени хотели захватить власть в Лагенфорде, если в Ярмехеле им было слишком тесно. Если так, то дело точно останется нераскрытым с этими играми в покровительство. «Любимая и единственная родина, — вспомнил Нолан слова Маурицио, — интересно, а мэр наш знает об этих кознях? Хотя, если его опоили, то он тоже жертва, кукла в чужих руках. Но зачем?»

Видимо, Урмё тоже об этом размышлял, поэтому, положив повестку на кофейный столик, спросил:

— Мы знаем о трёх приказах, которые ты дала Тавиру Фениксу. Первым был опоить Патерио-Энба. Почему его и как это связано с Филиппой и Чиёном Шау?

— А как вы сами думаете, дорогие? Всё просто: таков приказ. Я не задаю лишних вопросов, когда мне хорошо платят. Филиппа — моего племени. Она тоже выполняла приказы. О связях спросите её.

— Спросим, когда найдём! Но разве Энба-олени не уважают своего вожака? — вскричал Урмё.

— Хи, смешные. Уважение ничего не весит, если на другой чаше весов деньги.

— Маурицио, и вы с этим согласны? — возмутился старший детектив.

— Безусловно! Что есть мы без денег? Лишь прихоть спящих богов, — был насмешливый ответ.

— Но для чего нужно было его опаивать? Его, мэра, да ещё и принца Радонаса?

— Мне этого неведомо. Вторую часть работы заказчик, наверное, поручил другому исполнителю.

Шермида закатила глаза, уголки губ опустились. Флёр соблазнения начал медленно сползать. Казалось, женщина теряла терпение. Но что бы она не чувствовала, пока рассказывала детали, всё было в порядке. Младший детектив хотел спросить, откуда она знает Маджера, но вовремя вспомнил, что те знакомы давно, со студенчества. Сын главы Фениксов был младше Нолана на три года, учился на управление территориями и проживающими на них людьми и часто забегал к старшим товарищам узнать, каким способом лучше решать те или иные конфликты в обществе. Однако его любимый метод — сила и принуждение — не был в числе популярных. Шермида ещё тогда подтрунивала над Маджером, а он огрызался и норовил ударить её, не желая видеть разницы между мужчинами и женщинами. Да, давно это было и недолго…

Феникс спросил:

— И как же работает это опаивание?