Рихард Феникс. Остров. Книга 2

— Ну как вам? Ощутили трепетный вкус юга, манящий аромат свободы и бесконечного лета?

— Недурно, — кивнул Феникс.

Он не знал, как пахнет южное лето, но различал несколько видов кофе, которые постоянно привозили из Цветочной Столицы. Аромат корицы тоже легко вычленялся из общего букета, но было что-то ещё. В голове звякнул тревожный колокольчик, да и кружево слов хозяина дома не выглядело надёжным. Тот обратился к Урмё:

— И вы, пожалуйста, уважьте меня. Я приму в качестве извинения лишь то, что вы выпьете кофе с корицей.

Старший детектив покачал головой, стянул кепку, сложил её в сумку, прихваченную напарником из дома

— Вы довольно настойчивы в своём желании угостить нас обычным кофе, — заметил Нолан.

— Кофе, может, и самый обычный! — Маурицио поднял брови, переполненный верой в свои слова, отбросил на подушки за головой влажные пряди. — Но корица — это совсем другое! Здесь, в отданном на растерзание всем холодным ветрам стылом севере, встретить её почти невозможно. Лишь на столах в домах, подобных моему, обретается эта изысканная пряность. Но и нам, владельцам этих домов, приходится приложить множество усилий, чтобы заполучить такую редкость. Думаю, о цене этой роскошной специи и говорить не стоит. Поэтому мне было бы приятно, если бы такие важные гости оценили мои труды и щедрость.

— Знаете, мы здесь по делу, а не для оценки новинок и редкостей. И аудиенция ваша, если правильно помню, длится лишь час, — хмуро ответил старший детектив.

— Какая жалость: вы правы. Моё время так ограничено, дни буквально расписаны по секундам, что нет времени на отдых, — вздыхал советник через слово и зевал через два. — И, хоть давешний нападавший не счёл меня достойным его стрелы…

— Болта. Стреляли из арбалета. Вот этим, — перебил Урмё и показал обломок с чёрно-жёлтым опереньем.

Маурицио вжался в спинку кушетки, переменился в лице: всю приторность и насмешку как ветром сдуло, черты заострились, брезгливое выражение исказило его, глаза вспыхнули злобой.

— Уберите, прошу, эту мерзость! — приказал он звенящим голосом.

И вновь благодушие сошло на хозяина дома, как только обломок скрылся в кармане Урмё.

— Что вы об этом знаете? — спросил Нолан.

Ему вспомнилась реакция Филиппы. Та тоже была в ярости, увидев оперенье. Энба-олени, которых безжалостно расстреливали наёмники Радонаса четырнадцать лет назад, — память об этом была ещё свежа. И Маурицио почти повторил слова Филиппы, ничего нового не добавив.

Нолан, слушая его, выпустил незримую огненную паутину. Большой дом полнился людьми. На перекрёстках коридоров, в концах больших зал, на лестницах, в комнатах и даже на крыше было множество людей. Есть ли среди них Шермида — неясно. Движение сбоку вывело Феникса из полутранса: Урмё потянулся за стаканом воды, случайно попал мизинцем в чашку с кофе и, говоря Маурицио о важности полных свидетельских показаний, слизал тёмную каплю. Тревожный колокольчик в голове Феникса звякнул громче.

— Безусловно! — воскликнул советник, — Я буду содействовать вам всеми силами. И в знак моей честности клянусь на гербе Ярмехеля — моей любимой, единственной родины! — Он широким жестом указал на нишу в стене, где висел вышитый герб с золотистыми оленьими рогами на голубом фоне. Урмё глянул туда и долго не мог отвести взгляд. Маурицио вкрадчиво добавил: — Но и вы помогите мне, если на то будет причина. Не в силах моих просить у вас клятвы, но маленького обещания будет достаточно прямо перед этим гербом.

— Обещаю! — повысив голос, сказал Нолан, и Урмё, не успевший ответить, вздрогнул, повернулся к напарнику. Старший детектив выглядел будто пьяным, с туманной поволокой в глазах.

— Ох, как это лестно — заручиться поддержкой Феникса! — с придыханьем пропел Маурицио и вновь обратился к Урмё: — И ваше обещание? Взаимность на взаимность по заветам нашего дорогого Лагенфорда.

Старший детектив кивнул, потряс головой, будто пытался сбросить наваждение.

— И он вам поможет, если окажетесь в трудной ситуации, даже не сомневайтесь. Мы выполним наш долг, если ваши проблемы будут в нашей компетенции, — сухо сказал Нолан и, дотянувшись, сжал плечо друга.

— Приятно слышать, — с недоверием откликнулся советник и покосился на чашечку с торчащей из неё коричной палочкой.

Звон в голове Феникса превратился в набат: в кофе явно было что-то подмешано. И оно как-то связано с гербом Ярмехеля. Но как? И Урмё попался. Нельзя допустить, чтобы он смотрел на герб и обещал, даже просто с чем-либо соглашался.

— Двенадцатый советник, мы здесь для того, чтобы поговорить не только с вами, но и с Шермидой Лэнга-Лэнга. Мы знаем, что она в вашем доме. Пригласите её! — потребовал Нолан.

Маурицио слегка скривился, ответил с насмешкой: