Рихард Феникс. Остров. Книга 2

Пока Ангуис обустраивались на новом месте, Феникс и Охор искали древо бессмертия и нашли его. Феникс съел золотой плод, и рана, что истекала силой и кровью всё это время, затянулась. А малыш Охор был так голоден, что тоже съел один плод, чем обрёк себя на вечную жизнь, хоть и не желал её вовсе.

Двое бессмертных вернулись на большую землю и долго блуждали, открывая для себя всё новые удивительные места, многое с ними приключилось. Четырежды Феникс познал любовь и столько же раз горе от утраты любимых. И тогда дети его, которых удалось спасти, объявили, что придёт время, когда они пробудят Эньчцках, чтобы та объяснила, зачем обрекла своих чад на такие судьбы. И от этих детей Феникса пошли четыре великих племени: Красногорцы, Пустынные Кузнецы, Пламенные Берсерки и Искры Песков.

Отчаялся первоФеникс, затушил свои крылья и бросился в вулкан Штрехнан, что на северном наречии значило «пуп земли». Но мать-земля, богиня недр и прародительница великанов, не приняла его, она исторгла тело потомка Солнца. Ведь Гэньшти-Кхаса так и не простила своего возлюбленного за то, что тот посмел отдалиться от неё.

Тогда Феникс попросил единственного друга, великана Охора, убить его. С болью на сердце тот исполнил просьбу. И когда пепел от тела Феникса покрыл собой огромное пространство и впитался в землю, Охор вернулся к себе на остров. Там он создал каменный календарь с историей Детей богов и о призвании Эньчцках к ответу, когда четверо детей первоФеникса соберутся вместе и принесут жертву Гэньшти-Кхаса.

Многие люди приплывали на острова-форты, кто из любопытства, кто в поисках сокровищ. Но высокие рифы никому не дали уйти. Великану было больно смотреть на этот мир и он снова начал есть рыбу с радужными глазами, чтобы ослепнуть.

Однажды, когда Охор крепко спал, на остров с севера прибыли двое: Аринфей и его наставница Ахоро. Что-то они не поделили, и мужчина убил наставницу, а затем уплыл, украв середину плиты с историей. Охор всё слышал, но не мог проснуться. Но после нашёл останки тела женщины и спрятал под оставшейся плитой.

Через какое-то время на острове появились пираты и привезли двух рабов: потомка Ангуис и светлого Чародея. Охор убил пиратов, а пленных оставил жить с собой, они подружились и заботились друг о друге, скрашивали долгие холодные ночи сказаниями и легендами. Несколько лет спустя у пары появилась дочь — прекрасная Энника. Из-за питания родителями той же рыбой, что ел великан, девочка с рождения была слепа. Но малышка легко обходилась без зрения, унаследовав от матери Ангуис способность видеть души живых существ.

Увы, её родители вскоре покинули этот мир, оставив дочь великану. А тот всё чаще спал, меньше двигался и больше мечтал умереть. Во время его очередной долгой спячки Энника куда-то пропала, отчего великан впал в ярость. И тогда пришла к нему во сне его первомать Гэньшти-Кхаса и сказала, что лишь второй плод с того дерева позволит ему умереть. И стал Охор ждать того, кто смог бы увезти его на тот остров, ведь сам он уже слишком немощен, чтобы добраться туда.

* * *

— Я призову его! — твёрдо решил Рихард, засыпая, Лукреция, лежащая на его плече, улыбнулась во сне.

Глава 53.5 Летопись богов, часть вторая

812 год

Долго маялась Гэньшти-Кхаса, наблюдала, как обживалось новое племя на южном материке. Всё было у них хорошо, как у людей. И захлестнули мать-землю воспоминания, как до встречи с этим поразительно наивным тёмным юным богом, который доверчиво повёлся на все её провокации, один из Детей его супруги, Феникс, бросился в жерло вулкана на севере. Но недра не приняли его, отвергли. Так пожелала мать-земля. Но до того встретила она в своём лавовом чертоге огненнокрылое глупое дитя, расспросила, что послужило толчком к его поступку, и ответил печальный Феникс:

— Все женщины, от которых пошли мои четыре рода, погибли в страшных муках. Я смог договориться со своей силой, чтобы хотя бы двух последних племён не коснулась страшная участь, надеюсь, что в дальнейшем это будет так. Но что же делать с первыми двумя? Я не знаю. Остаётся лишь дать им жить как сложилось, раз сам я не в силах этого изменить.

— И как отнеслись к такому твои потомки, Феникс?

— Они… Они обещали выделить с каждого племени по хранителю, пробудить мою матушку, богиню Эньчцках, чтобы та сняла это проклятие. Она — может. Она всё может!

— Почему не обратишься к ней напрямую?

— Я пробовал. Она спит и не слышит меня, никого из нас, своих детей. Она хочет, чтобы мы справлялись сами.

— Дождись её пробуждения, — предложила Гэньшти-Кхаса, хотя знала, что это невозможно. Ведь тьма и обида зачернили душу Феникса, охладили его горячее сердце, истерзали, и больше не желали прекрасные золотые глаза видеть этот бренный мир.

— Не могу. Мне недостаёт решимости оставаться среди потомков.

— Это довольно трусливо, Феникс. Ты бежишь от своих обязательств.