Риск-менеджмент в эпоху бифуркаций

С другой стороны наша с Филипповым активность «онаучить» институт, да и я уже имел приличный бэкграунд (контакты с ведущими математическими школами, докторская степень, монография (1979 г.)). Менялось и общее отношение как в институте, так и в Министерстве к идее «математизации и цифровизации» отрасли.

Создание в головном институте серьезной по тем временам вычислительной базы, нескольких лабораторий с командой высококвалифицированных IT-специалистов позволяло обсуждать возможности более интенсивного развития и «численного» (как тогда говорилось) моделирования атомных энергоустановок.

Серьезным, хотя и неожиданным козырем в поддержку этого направления было решение Министерства о возложении на институт обязанности головного в области зарождающегося и пока не очень понятного направления САПР (Система автоматизированного проектирования). ВЦ был под моим началом, отсюда решение — назначить меня руководителем — координатором направления САПР во всей отрасли энергомашиностроения.

3.3.2 Синергия направлений — численный и натурный эксперимент

Осознанная убежденность и понимание мощных перспектив использования методов математического моделирования в сочетании с физическим экспериментом сформировались после моего участия в международной конференции по безопасности атомной энергетики. СФРЮ, 1979 г.

Триггером к последующим действиям оказалась неформальная встреча с Джексоном (США, Лос-Аламосская лаборатория). Джексон плотно занимался первой в мире аварией АЭС ТМА-2 (1979 г., штат Пенсильвания). Джексон предоставил мне первые отчеты по численным исследованиям аварий с использованием новых современных кодов (программ) TRAC применительно к анализу аварии на ТМА-2 США. Были получены новые материалы по крупномасштабным экспериментальным стендам США, Франции, Японии и др., столь необходимые для принятия нашего решения вопроса «о цене вопроса» при создании аналогичного полигона в СССР.

Проведение системного анализа материалов и общих трендов развития атомной энергетики, с учетом складывающейся конъюнктуры в связи с первой в мире крупной аварии на АЭС «Три Майл Айленд 2» и резким ростом внимания к проблемам надежности АЭС стало базой для отчетов, предложений, пояснительных записок и т. п. в разные инстанции: ЦК КПСС, Минэнергомаш СССР, Союзатомэнерго.

Продолжалось активное подключение к развитию этого направления влиятельных людей, таких например, как создателя первой в СССР кафедры «АЭС» в МЭИ профессора Т.Х. Меркуловой. И главное — активно подключился к разработке концепции и материалов программы «Атомэнергомашэксперт» академик Самарский, один из родоначальников направления «Математическое моделирование» в СССР. [24, 25].

3.3.3 Продвижение проекта и команда («кто, к кому, когда, куда и с чем заходит»)

АН СССР, Минэнергомаш СССР — (Г.А. Филиппов, Г.А.Салтанов, А.А Самарский, М.А. Стырикович);

ЦК КПСС — Г.А Салтанов (через Копчинского Г.А.);

Минатомэнерго СССР — Салтанов Г.А. (через гендиректора НПО Энергия Абагяна А.А., начальника ГНТУ Минатомэнерго СССР, Прушинского Б.Я.);

ГКНТ СССР — (через Арзамасцева Н.В.).

Важным документом, сильно продвинувшим это направление, была подготовленная мною справка в ЦК КПСС «О соотношении и тенденции развития экспериментальных и вычислительных комплексов для проектирования и отработки атомных энергоустановок и оборудования за рубежом».

На основании собранной информации и ее анализа подчеркивалась важность приоритетность и необходимость коренного развития методов «вычислительного эксперимента», особенно в таких областях, как атомная энергетика.

Здесь важно активное и высокопрофессиональное участие Г.А Копчинского, моего однокурсника, имеющего огромный опыт работы в атомной энергетике.

В то время необходимость создания таких крупных экспериментальных комплексов была обусловлена прежде всего с отсутствием конкурентоспособной альтернативы для обо-

В этой связи вполне обоснованными были и весьма крупные затраты на эти стенды. (Так, 5-летний бюджет 1981–1985 гг. одного лишь (стенда ЛОФТ (США) составил — 2 млн. USD.

В то же время, наряду с крупными капитальными вложениями выявились и другие принципиальные недостатки «лобовой» экспериментальной отработки оборудования и систем АЭС на крупных или натурных стендах. Прежде всего это весьма низкая оперативность (например, при экспериментальной проверке такого технического решения, как замена горизонтального ПГ на вертикальный), недостаточная информативность, отсутствие мобильности в пространстве и во времени.