Рюбецаль

Год тысяча девятьсот девяносто шестой. Прямо под окном торчит баннер «Голосуй или проиграешь!» Кирилл закончил изучать в зеркале свое лицо и теперь одевается. Вечером они с однокурсником Пашей идут в ночной клуб. Вернее сказать, Паша берет Кирилла с собой в ночной клуб. Оба они идут туда впервые. Это клуб, по определению Паши, для мажоров. Паша вложил обильные усилия и средства, чтобы иметь право туда сегодня попасть. Он в плену идеи о том, что выгодная женитьба распахнет перед ним все двери, а осуществление этой идеи сводится к совокупности действий, называемой у Паши «заарканить богатую телку». Паша планирует использовать Кирилла с его статью и пикантным уродством как наживку для праздных взглядов, тем самым, пусть даже эта профессия в России на тот год еще безымянна, выказывая себя прирожденным пиарщиком.

Паша: Главное, ни слова про камни. Про свои конькобежные дела – пожалуйста, но только не про камни, а лучше вообще молчи. Ты картинка, я – звук. Как в транзисторе. Понял?

Паша: Ага. Я – Мария, ты – Мирабела.

Паша: Чего?..

Кирилл: Ну, мы с тобой как Мария и Мирабела в Транзистории.

Паша: А! Ха-ха. Ничего, умеешь… Но все равно – молчи. К тому же с телками ты деревянный.

Кирилл (ледяно): Это рубль деревянный, а я просто не форсирую события.

Паша: О да! Не форсируешь. Скажи лучше, что бздишь.

Кирилл (еще ледянее): С какой стати мне бздеть?

Паша: А это уже к дедушке Фрейду вопрос.

Вскоре становится очевидно, что Паша просчитался – он и не представлял себе, насколько это трудоемкая задача, завладеть вниманием «золотой молодежи». Кирилл не ставил перед собой никаких задач, ни тактических, ни стратегических, его привело сюда любопытство, и оно удовлетворено. В то время как Паша досадует на то, что приметная внешность его спутника не произвела впечатления, Кирилл осмысляет собственное впечатление от места и среды. Ему хотелось увидеть вблизи кусочек той жизни, которой живут хозяева его жизни. Да, и его тоже, он отдавал себе в этом отчет, поскольку общей для 90 % россиян (Кирилл разделяет с президентом не только некоторые физические характеристики, знак Зодиака – Водолей – и умение подавать и отбивать подачи, но и приязнь к этому торжественно звучащему слову.) Проведя меньше часа среди хозяев, даже попробовав двигаться плечом к плечу с ними под эмбиент завозного диджея, даже взяв одну таблетку и растерев ее двумя пальцами в пудру, Кирилл понимает, что его ранее сложившееся отношение уже не предвзято, а оправданно. Теперь он может уходить, но не хочется ссориться с Пашей, а Паша прибился к небольшому обществу, спорящему о преимуществах Куршевеля над Санкт-Моритцем по части того, где проще достать кокс и где тот качественней. Кириллу надоедает слушать, и он громко спрашивает, где находится Куршевель, местоположение которого заботит его не сильнее, чем вероятность показаться невеждой.

Сторонник Куршевеля (после недолгой паузы, слегка растерянно): Во Франции.

Его оппонент (с улыбкой; он явно вычислил Кирилла как чуждый элемент): В Альпах. Слыхал о таких?

Кирилл: Альпы я знаю даже очень неплохо.

Третий собеседник: Да ладно! И не знаешь при этом, где Куршевель?

Кирилл: Зато знаю, на чем Куршевель.

Противник Куршевеля (уже откровенно растерявшись): В смысле?

Кирилл: На гнейсах, филлитах и сланцах. Западные Альпы сложены в основном метаморфическими породами.

Туман благоговейного безмолвия, невидимый, но немного спирающий дыхание, накрывает присутствующих.

Кирилл: Метаморфизм, от слова «метаморфоза», «превращение», это процесс, при котором осадочные и магматические породы, под воздействием внешних факторов – движения земной коры, высокой температуры, воды, газов – меняют свой химический состав, то есть превращаются во что-то другое. Вообще, в недрах Земли все постоянно меняется, превращается, становится не тем, чем было, одним словом, движется, а поскольку движение – главный признак жизни, я и утверждаю, что недра Земли живут, только в них происходит не органическая жизнь, а… неорганическая.

Кирилл сознает, что уже слишком далеко зашел и заворачивать на полдороге нелепо. Тем более что туман только сгущается, и с этим необходимо считаться.

Кирилл: Между прочим, Западные Альпы – самая молодая область Альп. Они начали формироваться только в кайнозое, то есть всего около шестидесяти с небольшим миллионов лет назад. Фактически они одного поколения с нами, людьми, ведь мы живем в кайнозойскую эру…

Кто-то (как в тумане): Мы живем в эпоху кайнозойскую эру… да, чуваки…

Кто-то другой (Кириллу; с защитным и жалким снобизмом): И откуда ты такой профессор?

Кирилл: Из Горного института.

Девушка: Вы изучаете горы?

Кирилл: Их строение изучал, да. Но вообще-то я специализируюсь по кристаллографии, а в будущем хочу посвятить себя геммологии, науке о самоцветах. К сожалению, в Горном такой дисциплины нет.

Девушка (берется за кулон, висящий у нее на шее): А вы не можете сказать, это настоящий бриллиант?