Риверсайд Драйв

Ф р е д. Смотри, какая идея: если бы ты сумел раздобыть немного крови ее группы — ты покупаешь пистолет и патроны, берешь плоскогубцы, вынимаешь пулю, делаешь с нее формочку, в этой формочке замораживаешь кровь, вставляешь в гильзу, приходишь и стреляешь ей в грудь. Она убита пулей из замороженной крови, пуля растворяется в теле — группа крови совпадает, — полиция находит убитую, но пули не обнаруживает. Входное отверстие есть — выходного нет. (В сторону.)Прием!..

Д ж и м. Можно уронить какую-нибудь вещицу на улице, попросить прохожего поднять, он оставит отпечатки. Потом я веду Барбару в знакомую гостиничку, записываюсь под именем Сэм и Фелиция Арбогаст ^{4}, убиваю ее, оставляю в номере вещь с чужими отпечатками и смываюсь по пожарной лестнице.

Ф р е д. Фелиция, Фелиция... Мне не нравится: старомодное имя.

Д ж и м. Не вопрос. Джейн Арбогаст.

Ф р е д. И потом — ты даешь образец почерка. Ничего не стоит провести экспертизу.

Д ж и м. Я буду писать левой рукой.

Ф р е д. Подожди-ка, подожди... Нет, это тоже не получится.

Д ж и м. Что?

Ф р е д. Я подумал: ты запираешь ее в туалете, вставляешь в замочную скважину резиновую трубку и высасываешь весь воздух.

Д ж и м. Я читал рассказик про то, как жена забила мужа бараньей ногой, а потом съела орудие убийства. Очень смеялся. (Смеется.)Съела орудие убийства.

Ф р е д. Ничего смешного, Джим. Тебе надо устранить эту женщину и как можно скорее.

Д ж и м. Нет, Фред. Я не в состоянии.

Ф р е д. В конце концов, может быть, самое лучшее — пригласить ее в кафе, потом пришить в темном переулке и ограбить. Пусть выглядит как разбой.

Д ж и м. Я не буду этого делать.

Ф р е д. А с другой стороны, может, на самом деле тебе хочется порвать с семьей.

Д ж и м. С чего ты взял?

Ф р е д. Ну да — сбросить эту грымзу со своей шеи, избавиться от странной парочки однояйцевых пареньков и с полным нравом говорить, что это не ты сломал им жизнь, ты не мог ничего поделать — ревнивая мерзавка разрушила семью.

Д ж и м. Пожалуйста, избавь меня от своих псевдофрейдистских озарений.

Ф р е д. Само собой — ты снова станешь свободен. Разведенный драматург, новая жизнь, актрисы, модели, ночные клубы.

Д ж и м. Перестань.

Ф р е д. Я угадал?

Д ж и м. Пойми, я не отрицаю, что крупно прокололся. Я не говорю, что огорчился бы, если Барбара вдруг...вдруг...

Ф р е д. Ну, скажи.

Д ж и м. Скончается. Но она живой человек.

Ф р е д. Ты так говоришь, как будто это хорошо.

Д ж и м. Разве нет?

Ф р е д. Как посмотреть. Ты когда-нибудь ходил на общее собрание жильцов?

Д ж и м. Может быть, я действительно виноват перед ней. Может, недооценивал своей ответственности.

Ф р е д. Ты вел себя как полный идиот. Чуточку не хватало внимания, романтики — и ты с головой бросаешься в адюльтер. Тайные ласки, милые шалости, то-се. Теперь ты одумался — но уже поздно. Ты, оказывается, напоролся на интриганку. И в результате имеешь жалкий вид. Но это не страшно, большинство людей имеет жалкий вид. Впрочем, с другой стороны, посмотри на меня: я трагичен.

Д ж и м. Я жалок, а ты трагичен?

Ф р е д. Ну, конечно. Во мне есть величие. Легла бы карта иначе — я мог бы стать Шекспиром или Мильтоном.

Д ж и м. Шутишь? С этой хохмой про восемь шлюх и "фольксваген"?

Ф р е д. У тебя есть последняя возможность искупить свой грех. Предотвратить распад семьи, остановить мстительную тварь, которая не сумела заполучить, что хотела, и теперь пустится во все тяжкие.

Д ж и м. Это безнравственно.

Ф р е д. А то, что ты делал до сих пор, — нравственно? Ты изменял жене, врал, нарушал брачный обет.

Д ж и м. Да, согласен. Но я не убивал.

Ф р е д. Ты говоришь "убивал" таким тоном, будто это что-то немыслимое. Для истинно творческих умов, вроде моего, — это лишь одна из возможностей.

Д ж и м. Вот в чем разница между нами, Фред. У тебя мания величия. А я человек земной. Я не получаю указаний с крыши Эмпайр Стейт Билдинг или с космического корабля.

Ф р е д. Это дело поправимое. Я знаю одного нейрохирурга, поставит тебе хорошую тарелку.

Д ж и м. Я признаю иудео-христианскую мораль.

Ф р е д. Получаешь указания от мирового сионизма?

Д ж и м. Ты путаешь психоз и вдохновение.

Ф р е д. Ну хорошо, не веришь мне — почитай рецензии. Что, по-твоему, критики имели в виду, когда вежливо называли тебя прекрасным профессионалом?

Д ж и м. Что в своем деле я мастер. А ты всего лишь псих.

Ф р е д. Вот почему вместе мы отличная команда.

Д ж и м. Да не хочу я быть с тобой в одной команде.

Ф р е д. Ты просто трусишь.

Д ж и м. Возможно. Но это мой выбор. Я решительно отвергаю насилие. Я понимаю, что меня ждет, но за свои поступки надо отвечать, и даже если Барбара решила превратиться в гадюку, лишить ее жизни для меня совершенно неприемлемо.