Роберт Фрипп — От Алого Короля до Искусного Мастера

Теперь мы подошли к гуманистическим и философским причинам моего отрицательного отношения к тайной перезаписи живой музыки. Я ищу таких качеств, как внимание, как бытие в моментах без истории и ожидания, как отношение между человеком и животным в человеческом теле — отношение, которое так выразительно описывает поведенческая психология. Как сказал Блейк, «Тот, кто подчиняет себе радость / Разрушает крылатую жизнь». Конечно, у неоднократного прослушивания музыкальной пьесы в активном состоянии есть свои качества и достоинства. На плёнке музыка — это музыка; хорошая, плохая, оживлённая, летаргическая, одухотворённая и т. д. В живом представлении есть и другой элемент — музыка является посредником в отношении между исполнителем и слушателем. Это отношение весьма хрупко и легко разрушаемо. Попытки запечатлеть эту связь разрушают её, так же, как запись своих мыслей во время медитации существенно подрывает сам процесс медитации. Для некоторых исполнителей это не представляет трудностей, так же, как и фотосъёмка, но для меня — представляет. После всех лет и миль, которые я преодолел вместе с музыкой, я полностью осознал значение отношения между исполнителем и слушателем; и что может быть более важно, более ценно? Воспринять музыкальную пьесу однажды и только однажды — значит ощутить это взаимоотношение в самой кристально чистой форме. Этого нельзя повторить; сколько раз можно терять невинность?

И для меня то будет славным царством,
Где музыку я получу задаром.

Шекспир, Буря.

МУЗЫКАНТ В ПОЛИТИКЕ

В 60-х годах была популярна идея, что рок-музыка может изменить мир. Эта идея испарилась в 70-х годах вместе с хиппи, кафтанами и бусами, т. к. всем стало ясно, что рок-музыка запросто может принять и традиционную мудрость музыкальной индустрии. В 1980 г. я убеждён в том, что рок действительно может изменить мир, но только в качестве составной части общего действия, и совершенно не таким образом, какого мы могли бы ожидать. «Новый мир» очень просто может быть таким же «старым миром», но при одном лёгком различии, которое представляет собой не больше, чем перемену в восприятии.

Будет ли разумным предположить, что качественный сдвиг в мире может быть обусловлен качеством музыки? «Любой коммуникационный процесс, однажды начатый и продолжаемый, ведёт к возникновению общественной структуры — независимо от того, прогнозируется ли такая структура и считается ли она желательной» (Клаус Криппендорф). «Сегодня «стиль жизни» является одной из самых позитивных форм революционного действия» (Жак Эфлюль, 1948 г.).

Жан Ренуар[23] в конце концов стал сомневаться в том, может ли кино помешать войне. Мне кажется, что при помощи музыки может быть создана альтернативная внутренняя структура, независимая от внешних форм политической жизни. Гендель, Бах, Моцарт, Верди и очень много меньших фигур в музыке, не говоря уже о Шекспире, прекрасно овладели искусством работы в очень тяжёлых (для нас) политических и экономических условиях, не говоря уже о жёстких традициях и музыкальных вкусах. Безусловно, самым поразительным моментом здесь будет то, насколько их вдохновенная работа имела прозаическое происхождение. Создав такую структуру индустрии, которая способствовала бы человеческому росту музыкантов, они становятся по-настоящему более продуктивны и приобретают определённую степень независимости — определяемой как способность работать с другими людьми. Из этого неизбежно вытекают более обширные перемены в общественной и политической организации: «Новые технологии будут создаваться по образу и подобию системы, которая их выдвигает, и они будут укреплять эту систему» (Шумахер)[24].

Индустрия отражает в себе ценности, конкретизированные в её структуре, и которые, взятые в совокупности, ограничивают возможности творческой работы (как определено в предшествующем пункте). Для того, чтобы творческие музыканты могли работать в музыкальной индустрии, их действия неизбежно должны быть политическими, т. к. для того, чтобы работать, творческий музыкант обязательно должен пытаться изменить индустрию — только чтобы иметь возможность самовыражения. Т. С. Элиот[25] писал о поэте: «Будучи неспособным изменить свои произведения так, чтобы они угодили господствующему вкусу… он, естественно, желает такого состояния общества, в котором они могли бы стать популярными, и в котором его талантам нашлось бы наилучшее применение.» И далее: «Соответственно, он жизненно заинтересован в применении поэзии.» В этом есть три аспекта:

Изменение структуры индустрии. Изменение системы ценностей, которая порождает эту структуру.

Взаимодействие с немузыкальными формами индустрии (и оказание на них влияния), причём в более широком контексте, чем рыночные отношения.

Если раскрыть это более детально: