Роберт Капа. Кровь и вино: вся правда о жизни классика фоторепортажа…

В своих мемуарах «Фотокамера и я» (The Camera and I. – New York: International, 1969) Ивенс вспоминал, что хотел рассказать о коммунистах Мао Цзэдуна, но «мадам» этого сделать не позволила. Это ведь националисты были настоящими героическими защитниками Китая, а не Мао и его армия. Это ведь «революционные элементы» похитили ее мужа и согласились освободить его лишь при условии, что он вступит в союз с коммунистами, чтобы более эффективно бороться с японским вторжением 1937 года.

Чтобы оплатить свою поездку в Китай, Капа согласился предоставлять журналу Life «спонтанные» фоторепортажи на разовой основе. Вскоре был представлен первый такой репортаж – несколько лестных фотографий «золотой пары Китая» для журнала синофила Люса, который откровенно поддерживал «героического» Чан Кайши. Если что и могло превзойти этот репортаж, так это еще более бесстыдный пропагандистский материал Стефана Лорана, опубликованный в британском журнале Picture Post 5 ноября 1938 года. «50-летний китайский главнокомандующий сделал фантастическую карьеру, – говорилось в этой статье. – Самый критикуемый человек в мире и его очаровательная супруга – это основа китайского сопротивления Японии». Капа несколько раз встречался с мадам Чан. Позже он рассказывал другу, что однажды, чтобы остаться трезвым, ему пришлось вылить несколько предложенных коктейлей в горшки с цветами. (Поговаривали, что мадам Чан Кайши, «строгая пуританка и протестантка-методистка», могла подать мартини со смертельным ядом.)

В 16 часов 16 марта Капа взял свои камеры и отправился работать над сюжетом для журнала Life под названием «Выступление китайских детей для новобранцев». На сцене, сооруженной на площади, лежали дети, изображающие спящих китайских солдат и местных крестьян. Внезапно на сцене появился еще один ребенок – он играл жестокого начальника, который бьет крестьян плеткой. Спектакль закончился тем, что китайские солдаты увели как японских захватчиков, так и богатых землевладельцев – двух врагов китайских масс. Этот пропагандистский спектакль (ничуть не более изысканный, чем фоторепортаж в журнале Life) был поставлен специально для солдат-новобранцев. Они сидели в грязи тут же, у сцены, одетые в такую тонкую форму, что ночью их пробирала дрожь.

Съемка фильма «400 миллионов» стала для всех ее участников печальным опытом. «Все шло из рук вон плохо, – вспоминала Эва Бешнё, которая позже вышла замуж за Фернхаута. – Джон [Фернхаут] рассказывал мне, что в группе возникли резкие противоречия. В действительности Капа на них не работал». «Величайшему военному фотографу в мире», как назвал его 3 декабря 1938 года журнал Picture Post, претило быть простым ассистентом. А когда он сосредоточился на съемке своих фотографий, то обнаружил, что прямо конкурирует с очень талантливым Уолтером Босхардом, бывшим фотографом Dephot, который тоже подписал контракт с журналом Life и присылал туда замечательные фоторепортажи.

В начале апреля команда Фернхаута наконец покинула Ханькоу и вместе с группой военных советников (и еще более крупной группой соглядатаев) отправилась на поезде на северо-восток, к Сюйчжоу, где проходила линия фронта. Это было нервное путешествие: японцы решили, что единственный способ взять, а затем удерживать обширные участки китайской территории состоит в том, чтобы контролировать железные дороги, а это означало постоянный надзор и возможность обстрела любых поездов[128].

В шесть часов утра 3 апреля Капа и его коллеги прибыли на станцию Сюйчжоу. На платформе они обнаружили четырех умирающих гражданских. «Ну что, все потихоньку двинулось, – позже писал Ивенс. – Мы прибыли вовремя. Китайская армия как раз окружала японцев под Тайэрчжуаном… Пока Капа фотографировал нашу группу, я подумал о том, что в этой войне за независимость возникла уникальная ситуация. Впервые в истории Китая все его армии объединились в одну…»[129]

4 апреля Капа через артиллерийские очки одного китайского стрелка осмотрел японские позиции, расположенные в четырех милях от них. Внезапно японцы начали обстреливать наблюдательный пост. Капа укрылся в старом амбаре. Позже, вечером, он в компании Ивенса и Фернхаута «хриплым заунывным голосом» пел песни венгерских степей. На следующий день Капа получил свой первый урок в качестве второго оператора. «Цензор, генерал Ту, приняв очень важный вид, не пропустил снятый крупным планом пистолет, – отметил Ивенс. – Абсурд! Это ведь немецкое оружие, сделанное в 1933 году и всем давно и хорошо известное». В этот же день Капа выучил свои первые китайские слова: «Бу яо кань» («Не смотри [в камеру]»).