Робеспьер

Как и летом 1791 г., на следующий день после бегства короля, одна и та же формулировка выходит из-под его пера: "развязка конституционной драмы". В августе он убеждён, что исход близок. Он этому рад. Но кто ещё может контролировать события? И каким будет результат кризиса? Он беспокоится об этом и пишет Кутону. Это происходит 9 августа 1792 г., накануне "падения" монархии:

"Мой друг,

Я с нетерпением жду известий о вашем здоровье. Мы здесь в ожидании величайших событий. Вчера Национальное собрание оправдало Лафайета; возмущенный народ напал на некоторых депутатов при выходе из зала заседаний. Сегодня день, указанный декретом для прений по вопросу о низложении Людовика XVI. Полагают, что это дело вновь задержится благодаря какому-нибудь инциденту. Между тем, брожение дошло до предела, и все как будто предсказывает, что сегодня ночью произойдет сильнейшая вспышка народного возмущения в Париже. Мы подошли к развязке конституционной драмы. Революция пойдет более быстрым течением, если она не свалится в бездну военного и диктаторского деспотизма.

В том положении, в котором мы находимся, друзья свободы не могут ни предвидеть событий, ни управлять ими. Судьба Франции, кажется, покидает ее на волю интриг и случайностей. Утешением для нас может служить сила общественного духа в Париже и во многих департаментах и справедливость нашего дела. Парижские секции обнаруживают энергию и мудрость, достойные служить образцом остальному государству. Нам не хватает вас. Скоро ли вы вернетесь к своему отечеству? Мы ждем с равным нетерпением вашего выздоровления и вашего возвращения"[148].

Возвратившись из своего отпуска в конце августа, Кутон находит Париж взволнованным. В Собрании, со словами, подчёркивающими жёсткость момента, он радуется, что с "предателя Людовика XVI и людоеда Лафайета" были сорваны маски, и что Революция была спасена.

Робеспьер, со своей стороны, показывает себя одновременно удовлетворённым и сдержанным. Он колеблется, как он колебался в течение этих драматических месяцев с апреля по сентябрь 1792 г.

Глава 15

"Так началась прекраснейшая из революций"

Спустя менее трёх месяцев с выхода первого номера "Защитника Конституции" от 10 августа 1792 г., Робеспьер отказывается от "нового порядка", созданию которого он способствовал. Он не одинок, так как эта быстрая эволюция отмечает патриотическое движение в целом, не уменьшая, однако, его раскола – совсем напротив. Далёкий от образа "человека-принципа", принижения которого следует избегать, этот отказ снова выдаёт его прагматизм.