Робин Гуд

По широкой тропе под зеленой листвой
Он шагал через Шервудский лес
В летний солнечный день, там, где рыжий олень
Меж стволов промелькнул и исчез.

Повстречался ему по пути Робин Гуд,
Что потешиться с гостем решил.
И, махнувши рукой, он сказал ему «Стой!»
И отважно его вопросил:

«Что ты бродишь в лесу, молодец-удалец,
Не в простом — в королевском лесу?
Ни к чему разговор: ты разбойник и вор,
Я башку тебе живо снесу!

Государю исправно лесничим служу,
И сегодня сюда я пришел,
Чтобы в солнечный день королевский олень
Не попал к браконьеру на стол!» —

«Если служишь лесничим ты в этом лесу,
В одиночку ты время не трать;
Разудалых друзей позови поскорей
И попробуй меня удержать!» —

«Нет, друзья не примчатся на помощь ко мне,
Только это, клянусь, не беда:
Я дубинкой и сам так тебе наподдам —
Позабудешь дорогу сюда!» —

«Я ни лука, ни стрел, ни меча не боюсь,
Ты ничуть мне не страшен в бою.
Я тебя проучу: по макушке хвачу
И охоту кричать отобью!» —

«Говори-ка повежливей, — Робин велел, —
Я к манерам таким не привык,
Иль тебе, видит Бог, преподам я урок —
Распускать перестанешь язык».

«Помолчи-ка, хвастун, — так ответил скорняк, —
Ты попробуй меня одолей.
Пусть ты ростом немал, да я тоже удал
И, быть может, тебя посмелей».

Бросил ножны с мечом на траву Робин Гуд,
Лук оставил под дубом лежать,
И, дубинку схватив, он, до драки ретив,
К скорняку обратился опять:

«Коль ни лука, ни стрел, ни меча у тебя,
Что ж, дубинка и мне по нутру:
Подлинней, попрочней и не хуже твоей,
Чтоб на равных затеять игру.

Дай-ка смерить, приятель, ведь кажется мне,
Что твоя покороче на фут.
Я боюсь одного: не простят мне того
И нечестной игру назовут».

Смелый Артур ответил: «Пускай, если так!
У меня в восемь футов стяжок.
Им, по правде скажу, я быка уложу,
А тебя и подавно, дружок!»

Не стерпел тут насмешек лихой Робин Гуд,
Широко размахнулась рука,
И в зеленом лесу он в десятом часу
По макушке хватил скорняка.

От удара оправился Артур-э-Блэнд,
Заработал дубинкой своей —
У лесного стрелка и со лба, и с виска
Кровь закапала, маков алей.

Разъярился стрелок, словно раненый бык,
Вытер кровь и пошел напролом,
Но отважный скорняк застучал по нем так,
Точно гвоздь забивал молотком.

Так сражались они, так боролись они,
Словно два кабана-секача.
По спине, по бокам, по ногам, по рукам
Оба в гневе лупили сплеча.

Продолжалась забава не час и не два,
Миновал уж полуденный жар,
И шумела листва, и клонилась трава,
Отзываясь на каждый удар.

«Эй, постой, погоди! — закричал Робин Гуд. —
Надоело дубинкой играть.
Ох, тяжел этот бой — так под вечер с тобой
Мы костей не сумеем собрать.