Родная старина Книга 1 Отечественная история с IX по XIV столетие

Радовались русские, видели они, что и они могут бить татар. Сильнее стала надежда на полное освобождение от лютых врагов. Победа эта должна была повести к большой войне с татарами. Мамай пришел в ярость. Понимал он, что надо по-прежнему привести русских в ужас и трепет; иначе владычеству татар придет конец. Стал собирать Мамай огромное войско. Кроме татар, в ополчении Мамая были черкесы, ясы и разные наемные иностранцы. Он хотел повторить времена Батыя, разгромить Русскую землю, нагнать на нее такого страху, чтобы навсегда отбить у русских всякую охоту противиться ханской воле.

Великая пора настала… Решался вопрос: быть ли Москве и Русской земле или окончательно погибнуть под ударами татар!..

Мамай, по словам одного сказания, говорил своим сановникам: «Возьму Русскую землю, разрушу церкви русских, веру их на свою переложу, прикажу им поклоняться Магомету. Где были христианские церкви, там велю поставить мечети, посажу своих баскаков по всем русским городам, а князей русских перебью!»

А. Новоскольцев Святой Сергий благословляет великого князя Дмитрия Донского перед ею походом против Мамая

Олег Рязанский, который еще раньше вел борьбу с Дмитрием Ивановичем, изменил русскому делу, вступил в тайные переговоры с Мамаем. Боялся Олег, что его область пострадает больше всех, так как чрез нее лежал путь татарам. Уверен был Олег также, что Москве пришел конец. В это время Мамай заключил союз с литовским князем. Можно было думать, что Москве не выдержать удара двух таких противников.

В исходе лета 1380 года узнал Дмитрий, какая гроза собирается над его головой. Сам Олег, желая скрыть свою измену, извещал Дмитрия, что ему грозит опасность. «Но еще наша рука высока, — писал он, — бодрствуй и мужайся!»

Усердно помолившись, Дмитрий разослал гонцов по всем областям, чтобы поскорее шли отовсюду войска к Москве. Скоро вся Северная Русь пришла в движение. Целые города вооружались в несколько дней; тысячами ратники шли к Москве. Отряд за отрядом вступали в столицу. Стук оружия, топот и ржание коней не умолкали на улицах. Народ любовался бодрым видом воинов, блестящих вооружением князей и бояр. Все встрепенулось, как будто проснулось от долгого сна, ожила надежда на освобождение от позорного ига.

Дмитрий по совету духовенства послал к Мамаю посла и предложил уплатить дань; но дань, предложенная Дмитрием, казалась Мамаю мала. Войны нельзя было миновать.

Пред выступлением в поход отправился Дмитрий в Троицкую обитель. Жив был еще великий подвижник ее святой Сергий. Преподобный устроил для князя трапезу. Приметил Дмитрий двух иноков, которые были прежде ратными людьми и слыли богатырями. Один звался Пересвет, другой Ослябя.

«Дай мне, отче, — сказал Дмитрий святому Сергию, — на брань этих двух иноков! Ведомо мне, что были они великие ратники, крепкие богатыри, смышленые в военном деле».

Сергий приказал им идти с Дмитрием, взял схимы с нашитыми крестами, возложил им на головы.

«Носите их вместо шлемов, — сказал он, — это вам доспех нетленный вместо тленного. Пострадайте, — прибавил он потом, — как доблестные воины Христовы».

Затем после трапезы Сергий благословил князя и всех бывших с ним крестом, окропил святою водою и сказал князю:

«Господь Бог будет тебе помощник и заступник. Он победит и низложит супостатов твоих и прославит тебя».

Радостно забилось сердце Дмитрия, когда услышал он эти пророческие слова.

Усердно молился Дмитрий в Успенском соборе у мощей святого Петра — митрополита, первого заступника Москвы. Молился Дмитрий и в Архангельском соборе, где были гробницы предков его. Войско выступило из Москвы 20 июля.

28 июля Дмитрий с московскими полками вступал в Коломну. Епископ встретил их с крестом у ворот города. Здесь присоединились к русскому ополчению еще некоторые отряды. Дмитрий устроил здесь смотр всему войску. Никогда еще на Руси не собиралось такого большого ополчения: более ста пятидесяти тысяч конных и пеших стояло в стройных рядах.

Тут пришла весть Дмитрию, что Мамай с огромными силами недели три уже стоит за Доном и поджидает своего союзника — литовского князя. Узнал в это время Дмитрий и об измене Олега Рязанского. Опечалился великий князь, назвал с горестью Олега вторым Святополком.

Не все еще отряды собрались, но медлить нельзя было: надо было идти скорее чрез Рязанскую область в степи, чтобы не допустить Мамая с его страшною ордою ворваться в русские земли. Приняв напутственное благословение коломенского епископа, Дмитрий выступил 20 августа к устью реки Лопасни. Вожаками взяли десять купцов, которые вели с Востоком торговлю, часто ездили туда и потому хорошо знали пути.

В. Штейн Боброк Волынский