Родник жемчужин: Персидско-таджикская классическая поэзия

На сердце роза, на губах лозы душистый сок.
Владыка мира, в эту ночь ты раб у наших ног.

Гасите свечи! Ночь и так светла, как знойный день.

Здесь в полнолунии своем тот лик, что тьму отвлек.

Коран вино дозволил пить, но ни к чему оно,

Когда его не делишь с той, чье тело, как цветок.

Прикован взгляд к рубинам уст, к вращенью пенных чаш,

В ушах журчащий говор флейт и песни звонкий слог.

Перевод Т.Спендиаровой

* * *

Ты благовоний на пиру хмельном не разливай,
Вдыхаю запах, что струит тяжелых кос поток.

Сластей ты мне не подноси: что сахар, пряный мед?

Сладка лишь сладость губ твоих, что хмель вина обжег.

Пока храню на дне души жемчужину тоски,

Мое убежище, мой дом – в притоне уголок.

Безумец – имя мне. Позор стал славою моей.

Так почему ж безумье вы мне ставите в упрек?

Зря мухтасибу шлют донос: и он, подобно нам,

Услады ищет на земле, обманывая рок.

Хафиз, ни мига без вина, ни часа без любви!

Пора жасминов, время роз пройдут. Недолог срок!

Перевод А.Кочеткова

* * *

Аллах назначил долю мне причастника утех.
В вине, скажи мне, праведник, ужель ты видишь грех?
От века человечеству назначено вино.
Ужель в вину поставят мне в день судный винный мех?

Скажи святоше в рубище, что, засучив рукав,

Рукой к чужому тянется, а мне внушает смех:

«Чтоб сбить с пути всех истинных служителей творца,

Одел ты это рубище с узором из прорех».

Я раб гуляк, что в радости, не чуя рук и ног,

Не чтут ни тот, ни этот свет, – столь ценные для всех.

Мой мрачен дух меж суфиев и мрачен в медресе.

В притонах все желанное найду я без помех.

У нищих подаяния просить ли, о Хафиз?

Пошлется лишь создателем делам твоим успех.

Перевод К.Липскерова

* * *

Нет! Подобных мне безумцев я в трущобах не найду!
Дал в залог я рясу, бросил свой молитвенник в бреду.

А зарок виноторговцу дал я – более не пить,

Не увидя пред собою ясноликую звезду!

Услыхав мой стих удачный, музыкант-христианин

Молвил у дверей притона, где ютился он в саду:

«Коль значенье мусульманства в том, что высказал Хафиз,

Жаль, что следом за «сегодня» встанет «завтра» на беду».

Я в отчаяньи слезами всю одежду оросил,

Но желанной не добился: не сказала мне «приду».

Только ночь могла заставить развязаться мой язык.

Скрою ль тайну? С трезвой речью мотылек ведь не в ладу.

В одиночестве я слезы лью, как море-океан.

Принеси скорее флягу, сохраненную на льду!

Я исполнен обожанья, слова лишнего не трать:

Ни любовь свою, ни чашу не хочу предать суду.

Перевод К.Липскерова

* * *