Родники рождаются в горах

Нового ничего она не сказала. Тогда вызвали Хуризадай. Опершись одной рукой о стол, другой она перебирала четки.

— Ну, вот теперь скажите, что вы знаете об убийстве товарища Жамала? — задал вопрос судья.

— Что тебе рассказать, сын мой? — Хуризадай вытащила из-за пазухи нож. — Вот этим ножом он был убит. Что хотите со мной, то и делайте!

— При каких обстоятельствах вы его убили?

— Ударила ножом в живот. Вот и все!

В зале зашумели.

— За что же вы его убили?

— Заслужил, сынок! За добрые дела людей не убивают.

— К сожалению, не всегда так, гражданка Хуризадай!

— Зря убивать человека я бы не стала. Мне не хотелось бы на том свете попасть в ад!

Заговорил Абдулазиз:

— Напрасно надеетесь, что если вы старая, а ваш сын на фронте, то это спасет вас от наказания. Ошибаетесь! Закон для всех одинаков. Зря вы берете на себя чужое преступление. Сколько вам обещала гражданка Ахмедова, говорите при всех.

Моя мама привстала, а Хуризадай уставилась на Абдулазиза.

— Получше подумай, парикурор, прежде чем обвинять меня, старуху, в таких делах. Я больна, одной ногой уже в могиле, зачем мне торговать совестью? Кроме савана, я не возьму с собою на тот свет ничего.

— Ну, а если вы стоите одной ногой в могиле, зачем вам лишать жизни человека? Чего ради перед смертью брать лишний грех на душу?

— Потому что, парикурор, Жамал достоин смерти. Если бы ты был настоящий мужчина, ты отвел бы в тюрьму его еще в тот день, когда он убил Ахмеда. Я сама поздно узнала, от чьей руки погиб Ахмед. Открою вам крышку сундука с секретными кладами, так и быть!

— Хуризадай! — отчаянно крикнула мама.

В зале поднялся ропот. Омардада вскочил, потом сел опять.

Старуха не спеша вынула из-за пазухи мешочек, висевший на тесемке. Достала оттуда треугольное письмо, несколько раз погладила его и протянула судье.

— Прочти это громко, сын мой.

Судья развернул слежавшийся листок бумаги.

— «Дорогая моя мама, — читал он. — Прошу тебя на коленях, прости меня. Это письмо надо было написать раньше. Пусть простят меня и все земляки, я прошу их. Особенно виноват я перед Парихан и ее сиротами. Долго таил я эту черную весть. Мой друг, брат ближе брата, Ахмед, был предательски убит…»

— Я знала это! — выкрикнула мама.

— Читай дальше! — Омардада, забыв обо всем, поднялся и, пройдя несколько шагов, встал рядом с Хуризадай.

— Садитесь, отец, на место. Не мешайте… Пусть будет тихо. — Судья продолжал: — «Мы с Ахмедом медленно ехали рядом. Луна то пряталась в тучи, то появлялась снова. И вдруг мы услышали топот коня. «Вот еще спутник», — сказал Ахмед, останавливая коня. Но в тот же момент верховой поравнялся с нами, ударил чем-то Ахмеда по голове и молнией полетел дальше. Ахмед упал на землю. Я не знал, догонять мне ночного разбойника или оказывать помощь Ахмеду. Пока я опомнился, всадник ускакал далеко. Я не знаю, кто это был. Мохнатую шапку он надвинул на глаза. Ахмед скончался, не произнеся ни слова. Утром, снова осматривая место, где Ахмед был убит, я нашел сверток. Я не хотел огорчать бедную семью Ахмеда новым известием. Но с тех пор у меня на душе было неспокойно. Много раз я начинал письмо и не мог его окончить. Прокурору Абдулазизу я рассказал обо всем. Он только посмеялся: «Если ты говоришь, что Ахмед убит, то покажи убийцу, а если нет — подозрение падет на тебя. Ты все врешь, лошадь споткнулась, и он упал». Вот, мама, мой секрет! Теперь мне легче будет и умереть, если придется. На войне неизвестно, где подстережет тебя пуля. Сверток на потолке между первой и второй доской у двери… Передай Парихан и мое письмо».

Судья замолк. В зале наступила гробовая тишина, Я думала, что вижу страшный сон.

Хуризадай положила перед судьей небольшой бумажный сверток.

— Вот это мой сын нашел на месте убийства Ахмеда.

Забыв обо всем, люди повскакали с мест и бросились к столу судьи. С трудом удалось водворить в зале порядок.

Судья показал находку Хуризадай — высохший кончик ушка ягненка на длинной суровой нитке.

— Аллах! — крикнула мама.

— Это ушко Жамал отрезал у ягненка, которого подарил маленькому Магомед-Жавгару, — сказала Хуризадай. — Помнишь, Омардада, Жамал унес этот кусочек уха с собой?

— Да, это было так, — подтвердил старик. — Если бы я знал, какой это подлец, он на второй день после смерти Ахмеда не ходил бы по земле.

— Все это ложь! — выкрикнула Шумайсат и выбежала из зала.

— Есть ли смысл выжимать воду из снега, растаявшего десять лет назад? — спросил Абдулазиз.

Омардада с гордо поднятой головой медленно подошел к судье. Он заговорил так уверенно и убежденно, будто ему принадлежит весь мир и право решать, кто виноват, а кто не виновен.