Роджер Крук

исполнить» (Матфея 5:17). Однако в Своем толковании закона Он часто делал

отличные от традиционных акценты. Он больше говорит об ответственности, чем о

правах: больше о человеке, который совершает поступки, чем о самих поступках.

133

Таким образом, Он сделал нравственность внутренней, поставив ее вопросом мотива и

отношения, а не поступка и его следствия. На основе этого принципа Он говорит о

законе против убийства:

«Вы слышали, что сказано древним: «не убивай; кто же убьет,

подлежит суду». А Я говорю вам, что всякий, гневающийся на брата своего

напрасно, подлежит суду; кто же скажет брату своему: «рака», подлежит

синедриону; а кто скажет: «безумный», подлежит геенне огненной»

(Матфея 5:21-22).

Признавая действительность закона, защищающего право человека на жизнь,

Иисус затем говорит об отношениях неуважения и враждебности, видя в них такое же

нарушение права на жизнь другого человека.

Хотя шестая заповедь запрещает убийство, еврейский Закон не запрещает всего,

что подразумевается под этим понятием. Закон никогда не понимали так, будто он

запрещал убийство на войне, например, возможно, потому, что они понимали войны

как защиту прав членов общества Завета. На самом деле Ветхий Завет описывает, как

евреи часто с благословения Бога без милости истребляли своих врагов.

Закон разрешал казнь за определенные преступления. Кодекс Завета, частью

которого является Декалог, предписывает смертную казнь за удар, нанесенный

человеком своему отцу или матери, за похищение людей, за проклятие своих

родителей, за убийство, за то, что человек знал, что его животное бешеное, и оно убило

другого человека (см. Исход 21:12-19).

Кодекс Второзакония предписывает казнить «буйного и непокорного сына» (см.

Второзаконие 21:18-21).

В некоторых обстоятельствах даже суицид признавался библейскими авторами

как законный. В Ветхом Завете нет закона против суицида. Без всякой цензуры в 1

Царств 31:4-6 описывается, как Саул совершил самоубийство, когда его армия

потерпела поражение от филистимлян у горы Гилбоа. Видимо, такой ход событий

более почетный, чем если бы он сдался в плен врагу. Позволить себя убить за

достойную цель, как, например, на войне, для евреев, как и для всех остальных людей

во все времена, было почетным. Это есть и в высказывании Иисуса: «Нет больше той

любви, как если кто положит душу свою за друзей своих» (Иоанна 15:13).

Таким образом, мы не можем прийти к выводу, что Библия учит тому, что ни при

каких обстоятельствах нельзя отнимать жизнь у другого человека или что при любых

обстоятельствах наивысшей обязанностью человека является оставаться в живых.

Значит, вопрос в том, при каких обстоятельствах будет правильным прекратить свою

жизнь или жизнь другого человека.

Второе богословское соображение состоит в библейском понимании личности.

Мы уже обсуждали эту богословскую концепцию (см. главу 4); здесь мы только еще

раз изложим фундаментальные идеи.

1. Личность является творением, созданным «по образу Бога».

2. Личность состоит из тела и духа.

3. Личность самосознательна.

4. Личность является разумным существом.

5. Личность принимает нравственные решения.

6. Личность способна иметь отношения с другими личностями.

Здравое нравственное решение о том, можно ли помочь кому-либо умереть, идет

рука об руку с вопросом уважения к личности.

134

Третье соображение в оценке нравственности самоубийства состоит в

христианском понимании природы смерти. Всегда ли смерть является злом? Так,

похоже, думают большинство людей. За их желанием избежать смерти стоит

комбинация нежелания терять свои нынешние отношения и неопределенности в том,

что лежит за границей смерти. Люди, думающие о смерти близкого человека,

разумеется, в первую очередь чувствуют боль утраты. У христиан происходит то же

самое. Подобно всем людям, христиане тоже отвергают смерть, что выражается в

попытках как можно дольше продлить жизнь до последнего момента и в отказе

принять неизбежность прихода смерти. Подобно другим людям, они отказываются

принимать тот факт, что смерть пришла к любимому человеку.

Люди библейских времен так же, как и мы, с опасением относились к смерти.

Они понимали хрупкость человеческой жизни, молились о долголетии и оплакивали

смерть. Они переживали о том, что осталось позади, и не знали, что есть в загробном

мире. Но на их восприятие смерти влиял один значительный фактор. Они понимали,

что человек сотворен Богом и продолжает жить в Его руках. Индивидуальное

существование, однако, как понималось, прекращалось со смертью. Умершие

находились в Шеоле, а их существование продолжалось только в памяти живущих,

которые чтили умерших. В поздних документах Ветхого Завета, однако, присутствует