Роджер Крук

нравственных трудностей, с этим связанных» («Об улучшении смерти», Катлер,

«Улучшая жизнь и смерть»). Таким образом, с христианской точки зрения,

наиважнейший [вопрос состоит не просто в лечении тела, но во внимании к качеству

жизни человека.

Когда мы говорим о живом доноре, мы, конечно, говорим о донорстве (парных

органов. Хотя были успешные попытки пересадки яичек и роговицы глаза, все же

наиболее распространенной операцией по пересадке и [наиболее успешной можно

назвать трансплантацию почки. Является ли нравственно приемлемым для человека

стать донором парного органа, уже обсуждалось в вопросе о нанесении увечий телу.

Однако этот вопрос скорее академический, чем реальный, потому что практически все

согласны, что это не только возможно, но и похвально, если один человек идет на

такую жертву ради другого.

Более сложный вопрос в том, является ли долгом человека пойти на жертву ради

другого. Распространяется ли основной христианский долг помогать другим людям на

такое экстраординарное деяние? С другой стороны, подразумевает ли факт родства с

пациентом (а успех возможной трансплантации органа выше, если донором становится

родственник) обязанность пойти на такую жертву? Являются ли родственные узы

исключительным условием, по которому человек должен стать донором органа?

Означает ли острая потребность одного человека в пересадке, что другой обязан отдать

ему свой орган? Как нужда одного пациента в органе соотносится с нуждами других

людей, которые зависят от будущих доноров? С другой стороны, если давление явно

или неявно оказывается на родственника пациента в том, что именно он должен отдать

орган, может ли такой человек сказать «нет»? На эти вопросы нельзя ответить с пози-

ций всеобщего долга. Каждый будущий донор после глубокого анализа ситуации

должен принять независимое и уникальное решение.

ЗАБОТА ОБ УМИРАЮЩИХ

«Папа, а сколько нужно времени, чтобы человек умер?» ~ такой вопрос задал

ребенок своему отцу после посещения в больнице престарелого друга отца.

Комментируя эту проблему, Винсент Бэрри говорит, что «основные проблемы процесса

умирания таковы: одиночество, страх, горечь, сомнение. Чувство бесполезности и

брошенности. Потеря самообладания, контроля и участия. Негодование»

(«Нравственные аспекты здравоохранения», с. 281). Хотя встреча со смертью для

людей всегда была проблемой, эта проблема сильно усложняется в наши дни, когда

медицина способна отдалить смерть в том случае, если надежды на выздоровление уже

нет, или снять боль, или даже продлить жизнь на какой-то промежуток времени. Что

нам делать с человеком, находящимся в коме, когда ясно, что он уже не придет в себя?

Что делать с неизлечимо больным человеком, чьи последние дни сопровождаются

нарастающей нестерпимой болью? Как нам заботиться о людях, которые умирают?

Мы уже говорили о проблеме определения того момента, когда наступает

смерть. С нравственной точки зрения, более важно понимание того, что такое смерть.

Это понимание должно укладываться в рамки понимания того, что такое жизнь. Жизнь

человека биологическая, спору нет. Но есть еще одна сторона человеческой жизни,

которую мы называем личностью; она включает в себя самосознание,

самотрансцендентность, способность к отношениям. В библейских понятиях это

130

«дыхание жизни» и «образ Божий». В определении смерти, следовательно, мы должны

провести различие между биологической смертью и потерей личности.

Среди вещей, для которых есть свое время, автор книги Екклесиаста говорит, что

есть «время умирать». В прошлом мы принимали это утверждение как само собой

разумеющееся. В свете последних достижений медицины, однако, мы стали отвергать

его. Вместо этого мы стали использовать любую возможность, чтобы избежать смерти

— как собственной, так и тех, кого мы любим. Такие возможности помогли многим

людям прожить дольше, более комфортно и более продуктивно. Но иногда эти

возможности кажутся нам неприемлемыми, потому что, хотя они позволяют продлить

жизнь тела, они не могут удерживать душу и тело вместе. И порой кажется, что душа

(или, по крайней мере, личность) отчаянно пытается уйти. Исторически научная

медицина преследовала три цели: лечить болезни, сохранять жизнь, облегчать боль.

Современная медицина преуспевает в облегчении боли, в лечении и сохранении жизни.

Но время от времени кажется, что основной приоритет отдается сохранению жизни

пациента, так что важность облегчения боли у пациента забывается. Наступает ли

такой момент, когда нужно прекратить принятие мер по сохранению жизни и

позволить человеку умереть? Если так, как нам узнать, когда наступает такой момент?

На самом деле в последние годы медики уделяют большое внимание тому, как