Роковое наследие. Правда об истинных причинах Холокоста

В конце своего полемического выступления Фриц напрямую воззвал к еврейскому населению Германии. Он предупредил их, что внезапная волна еврейских иммигрантов из Восточной Европы «приведет к усиленному обострению еврейского вопроса» в Германии⁸⁴. Как бы ни была эта мысль неприятна, немецкие евреи не могли не признать логичность довода Фрица. В конце концов, организованные еврейские общины уже сталкивались с подобной дилеммой в конце XIX века, когда приток восточноевропейских евреев угрожал дестабилизировать отношения немецких евреев с остальным обществом. Три десятилетия спустя главным страхом еврейских общин было то, что прибытие нищих иммигрантов с востока разрушит все их усилия по полной интеграции. В частной беседе Франц Оппенгеймер выразил именно эти опасения. Появление «200 000 попрошаек с востока» будет не в «[немецко-] еврейских интересах», выдвигал он гипотезу. В критическом отношении Оппенгеймера к «евреям в кафтанах», как он их называл, было заметно чувство превосходства немецких евреев наряду с очевидным желанием избежать ассоциаций с другими, явно низшими евреями⁸⁵.

На первый взгляд, опасения немецких евреев в отношении еврейской миграции из Восточной Европы казались исключительно эгоистическими: они стремились защитить свое положение в Германии, доставшееся ценой больших усилий. Но если приглядеться, становится ясно, что многие немецкие евреи действительно разделяли предрассудки, высказанные Фрицем и другими консерваторами. Значительная часть немецко-еврейского сообщества воспринимала восточных евреев как совершенно негерманскую группу: в их представлении они были нищими, нецивилизованными, лишенными даже основных представлений о западноевропейских культурных нормах. Вилли Кон, учитель и историк из Бреслау, без обиняков заявил, что «средний еврей с востока не обладает культурным уровнем еврея с запада». Стоит восточноевропейскому еврею обзавестись деньгами, добавлял Кон, как «он стремится к большим городам Германии и Запада», хотя ему еще предстоит развиться до «полностью цивилизованного человека»⁸⁶. Это представление о недостатке культуры подхватил Курт Александер, выдающийся активист CV. Глядя на вещи через призму тех же западноевропейских представлений, что и Кон, Александер объяснял, что людей этого низшего «уровня цивилизации» нельзя просто так интегрировать в немецкое общество. Они должны испытать на себе «столетие немецкой культурной работы», чтобы стать полноправными немцами, добавлял он⁸⁷.

По этому вопросу никогда не было полного единодушия. В любом случае, мысль об увеличении потока иммиграции из Восточной Европы вызвала и у евреев, и у остальных немцев тревогу. Правые группировки предложили простое решение проблемы: восточная граница Германии должна быть закрыта. По сути, людям, не имеющим разрешения, не разрешалось пересекать закрытую границу (Grenzschluss) между Германской империей и оккупированными землями Восточной Европы. Сама идея родилась в конце XIX века, когда антисемиты предложили закрыть границу Германии от восточноевропейских евреев, но вернулась в политическую повестку дня во время войны. После того как Георг Фриц дал ход проблеме своим предложением закрыть границу, другие правые группировки вскоре последовали за ним. «Экономический союз» (Wirtschaftliche Vereinigung), политическая фракция консерваторов и антисемитов, вывел вопрос на самый верхний уровень, попросив Бетман-Гольвега принять меры по закрытию «существующей границы Германского Рейха для еврейской иммиграции»⁸⁸.

Закрытие границы было единственным возможным решением проблемы еврейской иммиграции. Представители другой точки зрения объединились вокруг идеи создать нечто вроде защитной полосы (Grenzstreife) на востоке. Основная идея была крайне проста. Вдоль восточных границ Германии будет выделена земля, которую населят этнические немцы – явно благонадежная группа населения. Эта новая полоса немецкой территории будет выполнять две функции. Она станет буферной зоной для России, таким образом защищая Германию от будущего вторжения с востока, и в то же время остановит миграцию на запад «огромной толпы немытых и обнищавших евреев», как выразился Эдгар Яффе. Его описание восточноевропейских евреев отражало мнение многих немцев. Но если учесть, что Яффе был профессором экономики в Мюнхенском университете и сам в юности обратился из иудаизма в христианство, его формулировки были в высшей степени неуместны⁸⁹.