Роковое наследие. Правда об истинных причинах Холокоста

Бетман-Гольвег, изо всех сил старавшийся держать на своей стороне и сторонников аннексий, и более умеренные фигуры, стремился замять требования экстенсивной экспансии в Европе, на Ближнем Востоке и в Африке. Но зимой 1916/17 года Бетман-Гольвегу пришлось иметь дело с другим, куда более опасным конфликтом: неограниченной подводной войной. Германия уже использовала субмарины в ходе конфликта – с довольно неоднозначным результатом. Лидеры страны могли записать себе в плюс, что все же сумели не спровоцировать США на вступление в войну, но минусом было то, что субмаринам редко удавалось потопить более 200 000 тонн торговых судов за месяц. Для Адмиралтейства эта скудная статистика означала, что их могучее оружие было успешно нейтрализовано. Вместо того чтобы подчиниться международным правилам обязательств, как было до сих пор, Адмиралтейство потребовало введения неограниченной подводной войны, что позволяло бы его лодкам торпедировать вражеские суда без предупреждения. Оно отвергало любые высказывания, что такая политика ускорит вступление в войну Америки – величайший страх Бетман-Гольвега, – уверяя сомневающихся, что использование субмарин скоро поставит Британию на колени и в результате приведет войну к быстрому завершению⁵⁶.

Уверенность Адмиралтейства была не лишена оснований. Маленькая группа гражданских экспертов под руководством гейдельбергского профессора экономики Германа Леви, в юности принявшего протестантизм, собрала статистические материалы, как будто бы подтверждавшие заявления Адмиралтейства. Данные, которые собрали Леви и его коллеги, скорее основывались на выдаче желаемого за действительное, чем на неопровержимых фактах, но, как бы то ни было, они показывали путь к победе, в который и Адмиралтейство, и общество были более чем рады поверить⁵⁷. Поддержка неограниченной подводной войны крепла на протяжении 1916 года и в наступившем 1917, причем этот вид борьбы поддерживали и консервативные, и более умеренные политики. Георг Бернхард, которого Теодор Вольф в насмешку называл «бешеным героем субмарин», часто использовал страницы «Vossische Zeitung» для восхваления достижений подводной войны⁵⁸. Другие, не столь высокопоставленные немецкие евреи разделяли мнение Бернхарда. Так, берлинский юрист Вильгельм Левенфельд написал пламенное письмо в Министерство иностранных дел, где поддерживал использование субмарин как единственное средство «подтолкнуть Англию к миру»⁵⁹.

После многомесячных дебатов военное командование Германии наконец добилось своего в начале 1917 года, когда кайзер позволил начать неограниченную подводную кампанию с 1 февраля. Защищая задним числом свою позицию, Бернхард упомянул, что почти все немцы приветствовали новую подводную кампанию. «В обществе, не считая крайних левых, – вспоминал он, – почти не было слышно голосов против такого типа морской войны»⁶⁰. Вероятно, острый в других областях ум Бернхарда подвел его именно в этом вопросе, так как множество евреев и других немцев отреагировали на неограниченную подводную войну с большой тревогой. Теодор Вольф, и до того критически относившийся к военным методам Германии, не ждал ничего, кроме «объявления войны от Америки». С такой же обреченностью Макс Варбург назвал решение предоставить свободу субмаринам «безумным шагом»⁶¹.

Несмотря на эти тревоги, как только субмарины отдали швартовы и вошли в зону боевых действий, еврейские общины в целом стали публично выражать поддержку кампании. Смесь патриотизма и политических соображений – нужно было показывать себя сторонниками войны – была характерна для общин (не обходилось иногда и без скепсиса). В частном общении Баллин, как и Ратенау, был исполнен пессимизма, видя мало шансов, что субмарины заставят британцев заключить мир⁶². И все же на публике он откладывал свои тревоги в сторону и содействовал учреждению Фонда подводных лодок («U-Boot-Spende»), последнего в длинной череде кампаний по сбору средств в пользу военнослужащих и их семей. Среди других выдающихся немецких евреев, которые вместе с Баллином подписались под призывом о сборе средств, были Эдуард Арнхольд, Артур Саломонзон и Макс Варбург. Тем временем в Бохуме рав Мориц Давид, неизменно остававшийся пламенным сторонником конфликта, призывал местное население запустить руку в карман и пожертвовать средства для «героев» подводного флота Германии⁶³.