Роман М. Булгакова «Мастер и Маргарита». Комментарий

Булгаков использует русифицированное название, что позволяет ему отождествлять Голгофу с Лысой Горой под Киевом, связанной в сознании славян с шабашами ведьм (ср. 5-ю главу романа «Белая гвардия»). По мнению М. Петровского, модель мира у Булгакова киевоцентрична, а Иерусалим, Рим, Париж и Москва написаны с киевской натуры. Из окон квартиры Булгаковых по Андреевскому спуску в Киеве была видна одна из нескольких киевских Лысых Гор. Ее называют также Ведьминской горой, и соседствует она с урочищем, на котором, по преданию, ведьмы собирали травы (Истории 1998: 8). В материалах к роману есть запись: «Лысая Гора. Череп, к северо-западу от Ершалаима. Будем считать расстояние 10 стадий от Ершалаима. Стадия! 200 стадий — 36 километров» (562-8-1-9).

Образ Голгофы мог отложиться в памяти Булгакова еще с момента его знакомства с панорамой «Голгофа», выполненной К. Фрошем, И. Крюгером и С. Фабианским и представленной в специально выстроенном для нее павильоне на Владимирской горке в Киеве. Из периодики того времени известно («Голгофа» демонстрировалась до 1934 г.), что панорама производила на зрителей сильнейшее впечатление. Гимназистов водили туда на экскурсии (сведения из экспозиции «Музея истории одной улицы» в Киеве).

первосвященник Кайфа —

Иосиф Каиафа (так в русском переводе Евангелий) был первосвященником с 18 г. н. э. (по другим сведениям с 25 г. н. э.). В 36 г., вскоре после того, как был смещен со своего поста Понтий Пилат, Каиафа также был лишен звания первосвященника сирийским легатом Вителлием.

глыба мрамора с золотою драконовой чешуей вместо крыши—

свое описание Ершалаимского храма Булгаков заимствует из книг Фаррара и Ренана. Фаррар, в частности, упоминает граненые «глыбы красного и белого мрамора», «мраморные колоннады», террасы и «последнюю площадку, завершающуюся действительным святилищем и местом святая святых <…> которое при своей мраморной белизне и золоченых кровлях походило на величественную гору, снеговая вершина которой золотом горела на солнце» (Фаррар 1893: 41 и 446).

Из книг Фаррара и Ренана в тетрадь «Материалы к роману» были перенесены следующие сведения: «Храм строился с 20 г. до Р.Х. по 62 г. по Р.Х.; в храме были „десять ворот, обложенные золотом и серебром… ворота… из коринфской бронзы… портики… колоннами… камни из красного и белого мрамора…“ (Фаррар: 650)

„…гору Мориа и блестящую перспективу террас храма и крыш, покрытых сверкающими чешуйками…

…при восходе солнца священная гора ослепительно сияла и представлялась глыбой снега и золота“ (Ренан: 252)» (562-8-1-15 об., 16).

поплыла <…> какая-то багровая куща, в ней закачались водоросли —

согласно одной из легенд, Понтий Пилат покончил с собой и оказался погребен в горном озере в швейцарских Альпах. По преданию, бывший римский наместник в Иудее ежегодно в Великую пятницу появляется близ Люцерна, на горе, носящей его имя, и умывает руки (Эльбаум 1981: 83).

Антиохия —

столица Сирийского государства, а затем — провинции Сирия, местопребывание римского наместника. Богатый город, удобно расположенный почти на равном расстоянии от Константинополя и Александрии. По преданию, именно в этом городе ученики Христа впервые были названы христианами, то есть последователями Христа.

Соломонов пруд —

три искусственных водоема неподалеку от Иерусалима. Римляне собирались построить акведук, чтобы снабжать Иерусалим водой из этих прудов.

…пришлось снимать щиты с вензелями императора —

см. комментарий Понтий Пилат.

дело идет к полудню —

несмотря на более или менее точное указание времени, вторая глава заканчивается фразой: «Было около десяти часов утра». Это противоречие — не единственный след незавершенности романа: Булгаков, измученный болезнью, прервал его правку примерно за месяц до смерти, в феврале 1940 г.

повешение на столбах —

именно этот вид «позорной казни» (5, 41) приуготовлен Иешуа и двум разбойникам. Булгаков, тщательно воссоздающий атмосферу Ершалаима I в. н. э., избегает слова «крест», так же как и слова «распятие». Повешение происходит на «свежеотесанных столбах с перекладинами». Булгаков и в этом случае дистанцируется от Евангелий с их веками освященной традицией. С этой целью он снижает градус повествования и, лишая его торжественности, упоминает рядом со столбами «веревки, лопаты, ведра и топоры» (5,168). В самой сцене казни к ним добавляются «грязные тряпки, лежащие на земле у столбов, тряпки, бывшие недавно одеждой преступников» (5,176).

Глава 3. СЕДЬМОЕ ДОКАЗАТЕЛЬСТВО

Вода в пруде почернела, и легкая лодочка уже скользила по ней… —