Роман М. Булгакова «Мастер и Маргарита». Комментарий

сочетание прогулочной лодки, женского визга (у Булгакова — смеха) и упомянутой рядом полной луны — «…совершенно отчетливо была видна в высоте полная луна…» — рождает ассоциацию с вечером, описанным в блоковской «Незнакомке» и воспринимаемым как беглая фиксация дисгармоничного, «страшного мира»:

«Над озером скрипят уключины,
И раздается женский визг,
А в небе, ко всему приученный,
Бессмысленно кривится диск».

без акцента, который <…> то пропадал, то появлялся —

эта странность в облике незнакомца имеет прямое отношение к развиваемой Булгаковым теме «фальшивого иностранца». В романе многократно слышатся реплики о зловредных иностранцах, вредителях и злопыхателях, но при этом Москва изображена как герметичное пространство, в котором пребывание иностранцев жестко регламентировано. Ограничено и их передвижение (ср. фразу Босого: «…иностранцам полагается жить в „Метрополе“» — 5, 96; обязательный маршрут экскурсий, включащий психиатрическую клинику и т. д.). Однако, несмотря на частотность возникновения мотива иностранца в тексте, настоящих иностранцев в МиМ нет. Есть лишь двое фальшивых — говорящий в Торгсине с иностранным акцентом, очевидно, сотрудник спецслужб, и Воланд. Двойственность его облика в первой сцене подчеркивается постоянно: обстоятельствами появления, предложением сигарет любой марки, все тем же то исчезающим, то появляющимся акцентом.

Так же как в «Золотом теленке» Ильфа и Петрова «турецкий акцент» пишущей машинки призван скрыть упомянутые в записных книжках Ильфа «бумаги с кавказским акцентом», намекающим на Сталина (см.: Каганская, Бар-Селла 1984: 27–28), так и в МиМ одновременное существование и отсутствие акцента у Воланда заставляет вспомнить о претензии вождя на то, что он представляет прежде всего русский народ. Грузинский акцент Сталина мог упоминаться в анекдотах, но на официальном уровне его речь воспринималась как безупречная. То пропадающий, то появляющийся акцент Воланда — еще одно подтверждение версии, что Сталин — один из прототипов образа булгаковского дьявола.

«Метрополь» —

известная своей роскошью гостиница в самом центре Москвы построена в 1899–1903 гг. архитектором В. Валькоттом, панно на фасаде выполнено по рисункам Михаила Врубеля. С конца 1920-х гг. в ней жили преимущественно иностранцы.

дяде в Киев —

ассоциируется со второй частью известной поговорки: «В огороде бузина, а в Киеве дядька», обозначающей нелепицу, несовместимость двух вещей или явлений.

…сбегаю на угол, звякну по телефону… —

телефон, который зачастую мешал писателю работать (см. его письма к жене в Лебедянь в 1938 г.), выполняет в романе функцию бесполезной или зловещей «аппаратуры». Чаще всего он, прямо или косвенно, связан с нечистой силой и обеими смертями в московской сюжетной линии — Берлиоз идет звонить в ГПУ, а барон Майгель по телефону напрашивается на бал сатаны. Свита Воланда пользуется телефоном весьма охотно: Азазелло звонит Маргарите, а обращающиеся с вопросами о Воланде в интуристское бюро получают ответы, нужные дьяволу. В поворотные моменты телефон внезапно отказывает, например, когда Римский пытается заказать разговор с Ялтой, чтобы проверить присутствие там Лиходеева. По телефону Азазелло предупреждает Варенуху никуда не носить телеграммы, а Гелла удерживает Римского от звонка в ГПУ.

ГПУ — вторая инстанция, наиболее часто имеющая дело с телефоном. Именно туда собирается звонить Берлиоз, перед тем как попадает под трамвай, а Римский — справиться о предположительно арестованном Варенухе. Следователям звонят агенты из дома на Садовой с сообщением о квартире 50 и, наконец, из ГПУ звонят Семплеярову с требованием помочь следствию.

Число примеров можно умножить, но ясно, что телефон вполне бесполезен: на другой день после сеанса в Варьете там непрерывно звонят телефоны, но выяснить что-либо так и не удается. С тем же успехом члены правления МАССОЛИТа в поисках Берлиоза зря звонят Лавровичу и в комиссию изящной словесности.

седьмое доказательство, и уж самое надежное… —

утверждение Воланда отсылает нас к булгаковской семантике чисел. Роман буквально испещрен ими. В большинстве случаев числа, соотносясь в том или ином виде с числовыми моделями разных традиций, обретают индивидуальные авторские значения, становятся способом описания мира и одной из значимых его характеристик. Так, сакральное число 7, пронизывающее историю культуры разных народов как эмблема Вселенной и считающееся в быту «счастливым», в МиМ — число дьявола, сопровождающее демонологический пласт (гл. 7-я называется «Нехорошая квартира»; сатана заключает контракт на 7 выступлений; «неделька» — предполагаемое время гастролей Воланда, магическая колода карт оказывается в 7-м ряду и т. д.).

турникеты —