Роман с фамилией

– Ах, сеньор, я же просил вас быть осторожнее и следить за тем, что и с кем вы говорите. Всё-таки у вас удивительная способность наживать себе врагов…

Всю дорогу до лагеря я переживал свой конфуз.

Но, как говорят, новый день приносит новые заботы.

Утро выдалось по-осеннему прохладным и ветреным. Турнир начинался в час пополудни, и нам с Пако предстояло многое успеть – подготовить доспехи, оружие и амуницию для коня. Вельянтифа предстояло облачить в кожаный чепрак, нагрудник, плотную льняную попону и новшество – кожаный шлем с шорами и защитными медными пластинами – «шанфрон».

Помогая мне надеть кольчужную рубаху, завязывая крепления на доспехах, Пако с видом знатока рассказывал, что меня ждёт на турнире:

– Сначала капеллан отслужит мессу, дабы вы с соперником не проткнули друг друга копьями со злым умыслом, а совершили это с любовью, на какую способны. Чтобы смогли своей победой или поражением доставить удовольствие устроителям турнира и развлечь прекрасных дам. Затем герольды огласят правила. На каждом турнире они свои, но все опираются на те, что изобрёл барон Анжу Жоффре де Превильи, если мне не изменяет память, лет тридцать назад… К вашему турниру допустят только тех рыцарей, кто заявил о своей готовности участвовать в поединках накануне…

Я постарался направить поток красноречия в нужное русло:

– Это мне и без тебя известно. Что будет дальше?

– Жеребьёвкой вас поделят на два отряда: сторонников зачинщика и защитника турнира. Начнутся парные поединки – «жюсте», то есть конно-копейная сшибка… Тут, сеньор, главное – самому удержаться в седле, сбить с коня противника или хотя бы преломить копьё о его щит…

– Ну, это яснее нынешнего утра… – буркнул я.

– Победившие в личных схватках сойдутся в так называемом бугурте, в групповом бою. Там и определится победитель. Им станет последний усидевший в седле! Он и выберет королеву турнира…

К назначенному сроку я прибыл к месту ристалища, находившемуся на расстоянии четверти лиги к северу от Каркасона. Турниры здесь проводились уже много раз, и место было хорошо обустроено. С трёх сторон его ограничивала невысокая изгородь, а с четвёртой, обращённой к стене города, в несколько рядов стояли открытые трибуны для простых зрителей и ложи с навесами от солнца – для благородной публики.

Трибуны уже заполонили горожане, а в ложах расположилась знать.

События на турнире развивались так, как предупреждал Пако. После окончания мессы объявили судей турнира, среди которых, к моей радости, назвали виконта Транкавеля. Герольды протрубили в свои трубы и объявили имена трёх десятков рыцарей, решивших сражаться, среди них было названо и моё. По жеребьёвке, которую иначе как волей судьбы и не назовёшь, я оказался в стане защитника турнира – виконта де Шательро. Моим противником оказался сторонник герцога Аквитанского, тот самый Брюн де Трап, что бахвалился на пиру, как одурачил аббата.

Сходиться нам выпало вторыми от начала ристалища.

Я, готовясь к своему бою, не видел, как билась первая пара, и мог только по шуму на трибунах и звукам труб догадываться о начале и завершении первого поединка.

Распорядитель дал знак, что мне пора выдвигаться на рубеж.

Пако, держась за стремя, давал последние советы:

– Прошу вас, сеньор, не цельтесь противнику в шлем, очень трудно попасть, копьё может соскользнуть. Цельтесь в щит! Это надёжней! И не забывайте привстать на стременах перед ударом!

Я опустил забрало. Сердце стучало так гулко, как будто молотобоец лупил молотом по наковальне. Казалось, вот-вот, и оно пробьёт мой нагрудник.

Герольды поднесли трубы к губам. Раздался сигнал.

Я пришпорил Вельянтифа, и он с места взял в карьер.

Мой противник нёсся мне навстречу.

Всё остальное происходило как будто не со мной. Словно кто-то другой в моей телесной оболочке помчался вперёд. Наклонился, прижал нижнюю оконечность шлема к груди. Поднял щит, вжался всем телом в ленчик седла и вытянул ноги, упершись ими в стремена. Плотно зажав древко ясеневого копья под мышкой правой руки, наклонил его влево, направив остриё в щит противника. За мгновение до стычки заставил коня сделать мощный рывок вперёд и чуть привстал на стременах, предчувствуя удар…

Затрещали копья. Могучая сила откинула меня назад.

Я каким-то чудом удержался в седле, проскакал к краю ристалища. Оглохший и ничего не понимающий, натянул поводья. Вельянтиф послушно остановился.

Звуки окружающего мира стали доходить до меня. Тяжёлое дыхание коня, возгласы одобрения со стороны зрителей и бешеный ритм собственного сердца. Действуя всё ещё точно не по своей воле, я развернул Вельянтифа и увидел вдалеке своего противника. Трап оставался в седле, держа обломок копья. Точно такое же древко я, и это обнаружилось лишь теперь, сжимал в своей деснице. Отбросив его, я шагом поехал навстречу противнику.

Приблизившись, Брюн де Трап снял шлем и поклонился мне. Я в свою очередь поприветствовал храброго рыцаря.

Демонстрация уважения друг к другу вызвала новый взрыв ликования и аплодисменты у толпы.

Я выехал с ристалища. Пако помог мне сойти с Вельянтифа.