Роман с ключом (СИ)

      Выполнив все задания Ардена, Ред, для вида положив сверху список выплат, который нужно было куда-то там отправить, набрасывал план следующей главы. Пока у него были готовы пролог и первая глава. Во второй, которая начиналась с появления в жизни пока ещё Филипа знаменитой художницы Урсулы Андервуд, Филип (по другим версиям Дэвид, Алан, Майкл, Кеннет) должен был прибыть в усадьбу Андервудов, которую Ред зашвырнул аж в ненавистный Норфолк.

      Мысли от Урсулы Андервуд упорно сбегали к Ардену. Чем его шантажировал сэр Найджел? Это могло быть нечто такое, предпосылки чего следовало бы заложить еще в детстве Ардена… А душевная болезнь? Она тоже должна была иметь предпосылки.

      Только вот Ред до сих пор не мог поверить, что Арден был сумасшедшим, странным — да, но душевнобольным… Возможно, доктор Эшворт имел в виду просто сильные переживания, к примеру, после смерти леди де Вер, депрессию или же вообще лёгкое нервное расстройство.

      Ред полистал «Британнику» вчера вечером и отыскал два местечка под названием Шейкерстоун. Одно находилось далеко и было абсолютно ничем не замечательно, второе, в Дорсете, было известно тем, что до тысяча девятьсот пятьдесят девятого года там находилась больница Святой Кристины, попросту говоря, сумасшедший дом, причём один из старейших в стране. Реду пришлось полистать книги по истории графства — Виктория де Вер собрала их немалое количество, когда писала свои на ту же тему, — чтобы найти ещё информацию про больницу Святой Кристины. Он не думал, что обнаружит список пациентов и имя Ардена в нём, просто надо было чем-то занять воображение, съедавшее и сгрызавшее самое себя, занять мысли, занять руки, занять глаза, перед которыми маячили то лицо Ардена, то освещённый нервирующим красным светом лист бумаги.

      Что любопытно, скромный приют для умалишённых превратился в настоящую больницу стараниями Торрингтонов, сделавших в тысяча восемьсот восемьдесят седьмом году крупное пожертвование. На их деньги был отстроен новый корпус, возведена часовня и приглашены врачи из Германии, но потом заведение снова пришло в упадок. В последние годы оно превратилось скорее в тюрьму, где запирали буйнопомешанных и алкоголиков в белой горячке, а потом больницу Святой Кристины закрыли: условия были признаны неподходящими для лечения пациентов.

      Сзади послышался мягкий шорох, с которым обычно открывалась дверь с тайной лестницы, нижней своей частью задевая за ковёр.

      Ред вздрогнул и обернулся.

      — Хорошо, что вы здесь, — сказал Арден.

      — У вас есть для меня поручения? — Ред старался не смотреть на Ардена. Он боялся, что выдаст себя слишком пытливыми, заинтересованными взглядами, когда начнёт искать в его лице, в выражении глаз и движениях губ признаки безумия.

      Он вдруг подумал, что заперт сейчас в одной комнате с сумасшедшим… Или же Арден сумасшедшим не был?

      — У меня есть вопрос, — сказал Арден.

      — Буду рад ответить.

      — Что бы вы сказали, если бы узнали… — Арден остановился, с ждущей полуулыбкой рассматривая Реда.

      — Что именно? — спрятал глаза Ред.

      — Что есть ещё одна книга про Анселя Филдинга? Не какое-то жалкое подражание, написанное неким Пэнсоном, а настоящая книга леди Виктории.

      — Даже не знаю, что и сказать, — растерялся Ред, хотя в голове звучало: «Я бы сказал, что вы сошли с ума» и ещё «В этом доме может скрываться всё, что угодно». — Наверное, что я бы хотел её прочитать.

      Арден, тёмная тень в чёрной водолазке и брюках, обошёл стол, за которым сидел Ред.

      — Она на самом деле есть? — спросил Ред.

      — Есть.

      — Настоящая последняя книга?

      — Нет, не то, что вы думаете. Она написала её до «Дома в конце времён», но так и не отослала в издательство.

      — Почему?

      — Она показала её паре знакомых, Чарльзу Лэрду, своей кузине миссис Эшли, Колину. Мне, — добавил Арден после короткой паузы. — Все сказали, что книга хороша, но не понравится ни издателю, ни детям, ни их родителям. Она хотела её переписать, сделать более… обычной, но в конце концов написала «Дом». Решила, что ничего не хочет менять в той книге.

      — А сэру Найджелу тоже показала?

      Арден удивлённо нахмурился:

      — С чего бы? Он ничего не знает про книгу. Почему вы про него вспомнили?

      — Не знаю. Я подумал, что он был близок семье леди де Вер… И вам.

      — Он мне близок, — заносчиво усмехнулся Арден, — но, пожалуй, не в том смысле, в котором вы думаете.

      — А в каком?

      Арден остановил на нём свой блуждающий, словно не видящий ничего взгляд.

      Ред почувствовал, что краснеет, что ему под этим взглядом становится хорошо, плохо, жарко, стыдно, до удушья стыдно. Эти проклятые византийские глаза!

      — Это вопрос доверия, — произнёс Арден. — Я знаю вас… Сколько недель? Около трёх, кажется?

      — Но вы же рассказали мне только что про книгу… — возразил Ред, внутренне согласный с Арденом в том, что им не стоило доверять друг другу.

      — Книга — куда менее опасная тайна.

      — А у вас их много? Тайн.

      Арден опять улыбнулся так, что Реда пробрало страхом и вместе с ним возбуждением.

      — Осталась всего одна.

      Та, которая известна Найджелу Торрингтону.

      — Вы разрешите мне прочитать… ту книгу? — спросил Ред.