Романсы бельевой веревки: Деяния женщин, преступивших закон

Он бумагу напрасно тратит —

Ни одно из его посланий

Не подействовало на даму.

И тогда, увидав, что тщетны

Оказались его старанья,

Он решил продолжать осаду

Виоланты уже без писем.

Видит донья: поклонник новый

Ни в какую не отступает —

Всюду следует он за нею,

Досаждает, не прекращая.

И тогда, потеряв терпенье,

Обратилась она к Флоренсио —

Может, сможет он разговором

Охладить молодого друга:

“Знаешь, милый, беда какая…

Муж измену подозревает,

Чует (что там… почти уверен!),

Что ему неверна я стала.

А виною-то твой приятель —

Надоедливый и бесстыжий!

Он меня преследует всюду,

Тут слепой бы, и тот заметил…”

А Флоренсио, скрывши ярость,

Отвечал ей таким манером:

“Позабыть о волненьях жаждешь?

Убежим, Виоланта, вместе!

Увезу я тебя, друг милый,

Далеко – там нам будет счастье”.

И ему отвечала дама,

Ни секунды не сомневаясь:

“Хорошо. Я бежать готова,

Буду ждать тебя завтра ночью”.

Так любовники сговорились,

И на этом они расстались.

Но Флоренсио был отравлен

Ядом ревности, ядом гнева —

Друга стал он искать повсюду

И, найдя, говорил он другу:

“Вот пришел я к тебе, товарищ,

Потому как сегодня ночью

Навестить собираюсь даму,

На которой решил жениться.

Встанем мы под ее балконом,

Серенаду хочу я спеть ей!”

И пошли они шагом легким,

По дороге ведя беседу.

Наконец, они оказались

В отдаленном безлюдном месте.

Там коварнейший дон Флоренсио

Скинул плащ свой, сказавши другу:

“Здесь должны мы остановиться —

Подождем моих музыкантов.

А покуда неплохо будет

Нам с тобой отдохнуть немного”.

И прилег, положив на землю

Щит и шляпу подушки вместо,

А товарищ его беспечный

На плаще растянулся рядом.

Но едва лишь дремоты крылья

Овевать ему стали очи,

Как Флоренсио вскочил и мигом,

Шпагу друга вдавивши в землю,

Семь ударов нанес бедняге,

Семь ужасных сквозных уколов.

А нанесши уколы эти,

Дон Флоренсио шпагу вытер

И, решив, что товарищ умер,

Преспокойно домой вернулся.

О, какое злодейство, Боже!

Заколоть вероломно друга,

Что тебя охранял ночами —

Разве есть преступленье хуже?

Но приходит в себя несчастный:

Поднимается он, цепляясь

За кусты, и бредет, шатаясь,

Кровь течет из него струями.

Наконец, как пробила полночь,

Он добрался до двери дома

Одного из своих кузенов

И в нее постучал негромко.

Но поскольку его удары

Были очень слабы и тихи,

Сей кузен (хорошо, что не спал он —

Здесь, как видно, вмешалось Небо,

А иначе бы преступленье

Оказалось бы нераскрытым)

Начал к двери входной спускаться,

Взяв ружье – он подумал: воры…

Но, взглянув из окна, он увидел

Непонятное очертанье

Наподобье мешка большого:

Колыхалось оно, стеная.

“Кто там?” – в страхе кузен воскликнул.

Тот ответил, назвавши имя,

Но был голос настолько тихим,

Что хозяин едва расслышал.

Что за имя? Он все в сомненьях…

Тут догадка его осенила —

Да ведь это кузена имя!

И тогда распахнул он двери.

Поднял раненого с земли он,

Дотащил его до постели,

Крикнул слуг, чтобы те скорее

Доложили порядка стражам

О случившемся. Сам же быстро

За священником он поехал.

Умирающий причастился,

Во грехах своих всех сознался,

Рассказал о событии страшном

И назвал своего убийцу.

А когда четыре удара

Отгремели на колокольне,

Отлетела душа дворянина

Ко благому Творцу Вселенной.

Как разносятся быстро вести!

Не успело украсить солнце

Золотой диадемой горы,

Как Флоренсио вероломный

В доме отчем был арестован.

Слух донесся до Виоланты:

Понимая, что оскорбленье,

Что она нанесла супругу,

Оказалось теперь раскрыто,

Дом покинуть она решила.

Собрала она украшенья,

Уложила она одежду,

Все, что нужно, взяла с собою

И бежала, плащом укрывшись.

У обители клариссинок

Оказалась она под вечер,

И клариссы ее впустили —

Стала жить Виоланта в келье.

Скоро правду родня узнала…

Непомерным стыдом объяты,

Никого не желая видеть,

Двери заперли они плотно.

Дни летели и шли недели,

Но не стало слабей мученье —

Изведенные болью страшной,

От расстройства и от позора

Очень скоро отец и матерь

Госпожи Виоланты скончались.

Лишь об этом узнала донья

(Все события, все детали

До нее долетали мигом),

Написала она посланье

Заключенному дону Флоренсио

И курьера нашла, который

За хорошее вознагражденье

Адресату письмо доставил.

Тот ответил, и переписка

Началась, а потом тянулась

Очень долго – покуда дело

В разбирательстве находилось.

Наконец, процесс завершился,

Приговор огласили судьи,

И Флоренсио, готовясь к ссылке,

Написал своей Виоланте:

“Милый друг мой, настало время

Мне покинуть родимый город,

Состоится отъезд мой скоро,

И с тобой я теперь прощаюсь.

Повинуясь решенью судий,

Отбывать наказанье стану

Я в нездешних краях далеких —

Все исполню беспрекословно.

Умираньем остаток жизни

Обратится (и верно – скорым) —

Разве выживу без записок,

Что ты нежной рукою писала?”

Виоланта ему сейчас же

Отвечает, палима страстью

(Преисподней хозяин хитрый

Завладел ей теперь всецело):

“Знай, что здесь без тебя остаться

Я готова одним манером:

На веревке повиснув скользкой —

Без любви да не будет жизни!

А не хочешь вестей о смерти —

Забери с собой Виоланту

И попробуй ответной страстью

Оплатить ее пыл безмерный.

Чтоб отправиться за тобою,

Я обитель мою покину

В час ночной, и не смогут сестры

Знать, куда и когда ушла я”.

Ну а что приключилось дальше,

Удалась ли затея эта,

Ты узнаешь, читатель добрый,

Прочитавши главу вторую.