Романтика по‑итальянски

Она опять занялась омлетом.

– Это‑то я поняла, но почему так рано?

– Я всегда встаю в пять.

– Даже после такой ужасной ночи? Это безумие!

– Вот потому я и начинаю день с бассейна.

Карли покачала головой и снова повернулась к Изабелле:

– Я заглядывала к тебе недавно, ты крепко спала.

Но Изабелла опять спряталась от нее на груди отца. Макс погладил дочь по спутанным волосикам. Он почувствовал неожиданное желание погладить по голове и Карли – чтобы успокоить ее и извиниться за упрямство дочери. Он подошел ближе и прислонился к столу рядом с ней.

– Она только что проснулась. У меня радионяня в кабинете, и я услышал, что она плачет. – Он приподнял дочь и заглянул в ее недовольное личико. – У нашей Изабеллы утро добрым не бывает.

Карли весело подмигнула девочке.

– Как я ее понимаю. У меня тоже. А ты – с утра пораньше за работу?

– Да. Нужно было сделать звонки и ответить на письма, нагнать то, что упустил вчера.

Карли пропустила этот упрек мимо ушей.

– Я делаю омлет на завтрак. Присоединитесь?

Макс кивнул и хотел посадить Изабеллу на ее высокий стульчик, но Карли быстро замотала головой:

– Подожди, давай поставим его сюда и по едим все вместе.

Она отодвинула стул, стоявший во главе стола, напротив огромного окна с видом на озеро, и поставила туда стульчик Изабеллы.

– Вообще‑то это мое место, – запротестовал Макс.

– О! Я так и думала. Зато теперь мы сможем удобненько устроиться по обе стороны от Изабеллы и поможем ей поесть. – С этими словами она выскочила из кухни, крикнув на ходу: – Сейчас вернусь!

Макс усадил Изабеллу во главе стола, и она восторженно заверещала, шлепая ручкой по пластиковому столику, прикрепленному к ее стулу.

Макс покачал головой – кажется, дамы сплотились против него. Он сунул пару лотков со стряпней Лучианы в микроволновку и занялся кофе.

Карли вернулась, неся в руках лупоглазого Санни, и посадила его за стол рядом с Изабеллой, будто слоненок тоже собирался завтракать. Потом разложила подоспевший омлет по тарелкам.

– Кофе? – спросил Макс.

Карли поморщилась:

– А есть чай?

– Боюсь, что нет.

– Тогда я лучше присоединюсь к Изабелле, – ответила она, наливая девочке свежевыжатый сок. – Какие у вас планы на сегодня?

– Я решил последовать твоему совету и проводить больше времени с Изабеллой. Так что сегодня утром мы втроем поедем кататься на велосипедах.

– На велосипедах? Мы втроем? Может, вам лучше побыть с дочерью наедине?

Макс уловил в ее голосе нерешительность – нерешительность, которая была ему понятна. Их разговоры прошлой ночью, молчаливое бдение у кроватки Изабеллы, когда казалось, что во всем мире существуют только они втроем, их смех сегодня утром, когда он невольно разбудил Карли, все это сделало их отношения более близкими, более интимными, и это Максу совсем не нравилось. Но он обещал Карли хороший отдых и не собирался нарушать свое обещание.

– Я же говорил, что покажу тебе озеро Комо, и не забыл об этом.

– Я с удовольствием погуляю у озера. – Карли задумалась на мгновение. – Но может быть, вам с Изабеллой лучше навестить бабушку и дедушку?

Макс поставил на стол кофейник и корзину с хлебом и булочками и сел по другую сторону от Изабеллы. Он дал ей кусочек рогалика и, пока малышка сосредоточенно жевала, гадал, как она поведет себя в обществе своих родственников. Ему очень хотелось, чтобы они увидели, что он справляется, что он стал хорошим отцом их единственной внучке.

– План такой: сначала навестим Гиральдини, а потом покатаемся на велосипедах и посмотрим достопримечательности. Было бы неплохо вам познакомиться еще до приема.

Карли вытерла ручки Изабеллы, которая увлеченно поглощала свой омлет, правда, половина оказалась на столике и слюнявчике.

– Насчет приема… Я как‑то не уверена.

– Мы же хотим, чтобы Карли пошла с нами, верно, Изабелла?

Только сказав эти слова, Макс понял, насколько действительно этого хочет. И это открытие ему опять не понравилось. Он мог оправдаться перед собой, что Карли нужна ему на случай, если Изабелла начнет капризничать, но на самом деле прошлой ночью, когда Изабелла проснулась, он удивился, насколько спокойнее и увереннее чувствует себя в присутствии Карли, насколько она умеет поддержать и ободрить его. Это было ему совершенно необходимо после долгих месяцев самоедства и попыток понять, что он делает не так. Он знал, какое это страшное одиночество – быть единственным родителем, нести ответственность за каждое принятое решение, не иметь поддержки близкого человека, который одобрил бы тебя или подстраховал в случае ошибки, и когда не с кем порадоваться каким‑то мелочам, которые делает ваш ребенок.