Романтика по‑итальянски

– Buonanotte, Карли, – мягко сказал Макс и скрылся за дверями своей комнаты.

Глава 4

Карли никогда не была жаворонком, а после такой беспокойной ночи не стоило и начинать. С тяжелым стоном она уткнулась лицом в подушку, пытаясь отвоевать драгоценные минуты сна. Неужели уже пора вставать? Тогда почему будильник не пищит? Она вроде бы его не выключала. Тогда что ее разбудило? Героическим усилием воли она заставила себя дотянуться до телефона, лежавшего на прикроватном столике. Она ставила будильник на семь, но сейчас было только половина шестого! Полшестого! Ей иногда случалось ложиться в это время, но вставать!

Будильник, поставленный на семь, молчал, тогда что же все‑таки ее разбудило? Она прислушалась, но все было тихо. И слава богу, потому что Изабелла просыпалась дважды за ночь и будила ее громким плачем. И оба раза, когда Карли доползала до комнаты девочки, то уже находила там Макса. Он ходил по комнате, укачивая дочку. Карли посоветовала ему уложить Изабеллу в кровать, дать ей Санни и просто поговорить с ней. Он шепотом предложил Карли пойти спать, но она отказалась и ответила, тоже шепотом, что хочет посмотреть на реакцию Изабеллы.

Первый раз Изабелла уснула через двадцать минут. Но только им показалось, что она угомонилась, и они отправились по своим комнатам, как она проснулась снова. Макс совсем упал духом, но Карли заверила его, что все рано или поздно наладится.

Во второй раз им понадобилось меньше десяти минут, чтобы убаюкать Изабеллу.

Оба раза, выйдя в коридор, они неловко желали друг другу спокойной ночи, и это было странно интимно – наверное, потому, что оба были в пижамах, а в коридоре было почти темно.

Зато теперь сквозь неплотно задернутые шторы ее спальни пробивался яркий свет. Она еще раз проверила время на экране телефона. Не могло же тут светать так рано!

Со стоном она вылезла из постели и раздвинула шторы.

Небо было густо‑фиолетовым, усеянным звездами, только бледная полоска на горизонте обещала скорый рассвет. На террасе было почти темно, но она могла разглядеть очертания мебели и ступеньки, которые вели к бассейну.

Карли подошла ближе к окну и залюбовалась огоньками деревни на другом берегу озера. Удастся ли ей там побывать? Они так призывно мигали в темноте весенней ночи. Карли улыбнулась, представляя узкие мощеные улочки, спускающиеся к озеру, маленькие старые домики и элегантные величественные виллы, утопающие в садах.

И тут она вскрикнула.

Не ахнула и не взвизгнула.

Закричала.

Снаружи сработал датчик света, и прямо за своим окном она увидела Макса, только что вышедшего из бассейна в одних плавках.

– Напугалась? – спросил он со смехом, вытирая пушистым полотенцем рельефные бронзовые плечи.

Она помотала головой. Но на самом деле ее сердце билось так, будто хотело выпрыгнуть из груди прямо в бассейн.

Макс снова рассмеялся, а потом, вытянув свою загорелую мускулистую руку, указал на что‑то за ее спиной.

Карли оглянулась и поняла, что он указывает прямо на ее кровать. Она в смятении посмотрела на Макса, две эти картины – полуобнаженный красавец и смятая постель – пугающим и соблазнительным образом перепутались у нее в голове.

Но Макс снова улыбнулся и, закрыв глаза, склонил голову набок, изображая спящего. Он просто предложил ей снова уснуть.

Всего‑навсего.

А что же еще?

Она рассмеялась в ответ и помахала ему рукой. Потом задернула шторы, чтобы прогнать это искусительное видение, и рухнула на кровать.

Карли лежала без сна, слушая свое колотящееся сердце и недоумевая, откуда взялась эта волна счастья, которая поднимается у нее в груди.

Это было смешное и нелепое происшествие.

Но было так приятно разделить этот момент с Максом. Увидеть его таким беззаботным и веселым. Насладиться этой секундой теплого безмолвного общения.

Он выглядел потрясающе – гладкая бронзовая кожа в сверкающих капельках воды, бугристые мышцы, как у античных статуй. Крепкие бедра, широкая грудь с прилипшими к ней мокрыми темными волосками. Его тело было даже красивее, чем она себе представляла.

А она представляла?

Карли застонала и сунула голову под подушку.

Ее эйфория сменилась страхом. Она не хотела снова влюбиться. Она не хотела больше этой боли. Ей не стоит и думать о Максе. Снова и снова она повторяла эти слова, напрасно надеясь, что они, в конце концов, унесут ее в спокойный Мир Сна, населенный одними только мягкими зверушками, а не мускулистыми красавцами. Но, конечно, это не сработало.

Она свернулась калачиком и обняла подушку, вспоминая серо‑зеленые глаза Макса с пляшущими в них теплыми искорками.

– Buongiorno. – Макс подождал, пока Карли поднимет голову от миски, в которой взбивала яйца. – Доброе утро еще раз.

Она слегка кивнула, но как‑то чересчур быстро переключилась на Изабеллу, сидевшую на руках отца.

– Доброе утро, красоточка, как ты сегодня? – спросила она и погладила голую пятку девочки.

Но та быстро отдернула ножку и уткнулась головой в плечо отца. Максу показалось, что это обидело Карли, но она развернулась к нему и с притворным гневом прищурилась:

– Что это ты делал под моим окном в такую рань?

– Плавал.